И уже светало.
Схватил шнур и все
дергал и дергал в истеричном изнеможении и чего-то кричал. Очнулся. Увидал
перед собой ошарашенных военачальников, свиту, Хаима с обоими помощниками.
– Прости меня, о,
расслабившийся, все ли ты вспомнил из своего сонного видения, что мы все сейчас
слышали? То, что ты нам поведал, собрав нас?
– Это было не сонное
видение, Хаим. Я не спал!
– Ты спал, повелитель, я
не прощу себе и прошу себе самого строгого наказания, что я не прислал тебе
твою любимую наложницу...
– Я не спал, Хаим!
– Спал, повелитель! Ты
спал, Тамерлан!
Удивленно воззрился на
великого визиря железный хромец. Так с ним говорить не было позволено никому,
даже Хаиму. Хаим бесстрашно глядел в глаза царю царей.
– Да, это говорю тебе я,
твой великий визирь, который ни разу не соврал тебе и ни разу не ошибался. Кол
с бриллиантами не мой кол. Ты спал, государь! И не пристало владыке мира
прислушиваться к бабьим голосам, во сне приходящим. Мало ли какой мне был сон.
Воин, покоритель вселенной, который прислушивается и присматривается к снам,
лишится и своего шатра! Могучий Тамерлан испугался бабы в своем сне?! Моя шея к
услугам твоего меча, моего подарка, но я не откажусь от своих слов!...
Бабий голос?... И вновь
ожил Ее голос и послышался гул, будто от начинающегося землетрясенья:
– ...Если до полудня...
– К полудню мы должны
быть у Оки, государь.
– Что? – приблизил свое
лицо к лицу великого визиря – и ты ведь тоже какой-то не такой, Хаим.
– А тебе ничего не
сни-лось?!
Не выдержал тамерланова
взгляда Хаим, опустил глаза.
– Мне сны не снятся,
повелитель, я крепко сплю... Я страшусь того решения, что зреет в тебе, о,
решительный. Что скажет войско?
– Ты не спал, повелитель
вселенной, врет твой великий визирь.
– Что? – Тамерлан
обернулся на голос, – это ты сказал, Огрызок?
– Я готов повторить это,
как Хаим готов повторить обратное. Темир Асак, великий Тамерлан, не подвержен
сонным суевериям...
– С каких это пор, о
великий, – яростно перебил Хаим, – Огрызок смеет перебивать твоего великого
визиря?
– Он не перебивал тебя,
Хаим, а на таком совете может сказать каждый, даже Огрызок. Тем более, что этот
такой совет собран в первый раз. И думаю – в последний.
– Он обвинил меня во
лжи! А ты меня! Коли твердишь, что я спал!
– Ты спал, о,
твердокаменный.
– Ты не спал, о,
разуменейший...
– Хаим, давай не припирайся
друг с другом как два пьяных дервиша на бухарском базаре, дабы не постигла нас
с тобой участь тех дервишей, и заодно и бухары, сметенной нашим повелителем...
