В следующую секунду
третья кружка оказалась у рта именинника, та же невидимая рука бесцеремонно
раздвинула его, и кружка сама собой нагнулась и начала медленно вливать
содержимое в раскрытый рот. Кислотой обжигающей растеклось содержимое по нутру
именинника. Напрасны были его дерганья, попытки закрыть рот и вообще вырваться
из страшных пут невидимой руки. От дерганья только кашель усилился из
задыхавшегося рта. В довесок рублевая монета вывалилась со дна третьей кружки.
Она пролетела мимо рта и упала на то место, где у человека сердце. Будто на
особом огне расплавляли монету. Необычная боль ударила в сердце, боль не
физическая, а та боль, когда на душе скверно и не знаешь, куда от этой скверны
деваться и как от нее избавиться. Некуда деться, никак не избавиться!
Вскочив с жутким криком,
он долго откашливался и у сердца рукой махал, чтобы скинуть с него
расплавленный соседкин рубль. А та так испугалась воплю именинника, что даже в
дверь к нему заглянула.
— Что с тобой, Витенька?
— участливо и испуганно спросила она его.
Тот молчал, часто дыша.
Теперь он знал, что такое плохо, про которое только что услышал от
покойного сына соседки. Наконец, еле выдавил из себя:
— Ничего, Андревна,
так... сон дурной.
Но едва он снова закрыл
глаза, как увидал стоящие на воздухе три его кружки пива, которые затем с ним
проделали всё то же самое. Все его отчаянные попытки проснуться, ни к чему не
привели, пока расплавленный рубль не прилип к его сердцу. И так всю ночь. Пять
раз засыпал и все пять раз повторялось то же самое, и — не проснуться, пока
расплавленная монетка по сердцу не ударит. Шестого раза дожидаться не стал, а
встал с постели и начал ходить по комнате туда-сюда, ругая на чем свет стоит
всё и вся, но только не себя.
Утром перед ним предстал
выбор: или к врачу бежать, мол, с ума схожу, второй такой ночи не выдержу, или
— в храм. Выбрал он второе. Тут-то мы с ним и встретились. Вижу, идет человек,
всклокоченный, глаза злые, изможденные, едва ноги волочит. Подходит к вратам, а
я как раз крестное знамение на себя кладу, чтоб в храм войти. Это обязательно надо.
А он подходит ко мне и спрашивает:
— Когда Троицкая
родительская суббота?
— Накануне Троицына дня,
— говорю, — через сорок дней.
— Сорок дней?! —
сплошной ужас выражало его перекошенное лицо. И дальше он забормотал про себя:
— Сказал, вместе будем ждать! Ой!.. сорок дней!..
— Да поделись, мил
человек, что с тобой!
Он и поделился. Тут и
мне не по себе стало.
