Чем полнее сундуки да
карманы, тем опустошеннее душа. В духовной жизни — это такой же закон, деточки,
как в физике — закон сохранения энергии. Он для всех и для вся без исключений.
Красоту, ей Богом данную, использовала Евдокия для опустошения своей души —
самого главного дара от Бога, что есть у нас. А красота у нее была такая, что
люди замирали завороженно, ее увидав. Всей империи и соседним странам известна
была красота Евдокии. А душа, деточки, от греховной жизни не только пустеет, но
и каменеет, и с каждым греховным шагом все меньше и меньше восприимчива к
слову, которое может столкнуть ее со страшного гибельного пути. А путь — гибельный!
Хотя поначалу грешнику кажется, что он очень удобен, ну, прямо — шоссе
роскошное! Шоссе-то, шоссе, но в конце его — пропасть в ад. На краю этой
пропасти и стояла уже красавица Евдокия, богатейшая греховодница Римской
империи. Но оставалось в ее душе, почти опустошенной и окаменевшей, зернышко
живое, способное слышать и воспринимать Слово Божие.
Никогда, деточки, по
милости Своей и по могуществу Своему не допускает и не допустит Господь полного
опустошения, полной окаменелости души нашей, всегда оставит зернышко. Наша
задача — не дать этому зернышку пропасть, как пропали из-за нашей дурной воли
остальные, узреть и учуять прорастание его от гласа Божия. А глас Божий для
разных людей разный: кому надо кирпич на голову, чтоб у пропасти опомниться, а
кому и кирпича мало, чтобы осознать содеянное в жизни как ужас и испытать ужас
от содеянного. Евдокии хватило тихого голоса путешествующего монаха по имени
Герман. Его она услышала через стену, когда он читал Священное Писание и пел
молитвы. И пошли из зернышка в опустошенную душу ростки Божией благодати. И
началось преображение души. Сначала были смятение и смущение от услышанного. А
строки Священного Писания, деточки, когда еще не совсем опустошенная душа их
слышит, всегда пронзают ее. То, что она услышала, она назвала «страшным и
удивительным». Потом она умоляла инока Германа рассказать ей подробнее, что же
такое она слышала, потом было к ней слово Германа, слово обличающее,
увещевающее, и — обнадеживающее. И главная суть надежды — это покаяние за свою
жизнь. И только этого ждет Господь Бог, ибо больше ничего мы не можем. И если
мы можем разбудить свое покаяние, мы можем всё! Но можем мы это только с Божьей
помощью.
О Господе нашем Иисусе
Христе услышала тогда впервые Евдокия, и, ужаснувшись, что при такой ее жизни
ей неизбежно гореть в геенне огненной, спросила растерянно инока:
