Теперь все смотрели на
замок.
— А потрогать можно? —
спросил Петя. — Не дергай меня, — он недовольно глянул на брата Павла, — что я
плохого сказал?
— Конечно, можно, —
Игнатий Пудович сам подал замок Петюне. — Даже нужно. Как же, быть рядом с
такой святыней и в руках не подержать! И даже откроем, механизм посмотрим.
Хитрый механизм, никакой отмычкой не открыть, только ломать. Да и то... это ж
тот самый, которым Преподобный Сергий Спасо-Преображенский собор закрывал.
Потом сторож Антон его у себя хранил, а потом он перекочевал в дом моих
предков, это сто пятьдесят верст от Нижнего в сторону Москвы. Ну, а когда отец
переехал ближе к Москве, спасаясь от коллективизации, все святыньки с собой и
взял. Ну и моих добавилось.
— От кого спасаясь? —
переспросил Петюня.
— От коллективизации,
когда в колхозы загоняли, храмы закрывали да взрывали, справных крестьян-хозяев
в тундру угоняли. Были такие времена на Руси и совсем недавно. О них, Бог даст,
тоже расскажу когда-нибудь, о тех временах тоже многие святыньки напоминают.
— Уй ты, сколько
наворочено, — восхищенно воскликнул Антон, когда открыли заднюю крышку замка.
Действительно, всяких пружинок, колесиков, проволочек было великое множество.
— Надо же, — продолжал
удивляться Антон, — неужели тогда так умели?
— А почему же им не
уметь? — теперь удивился Игнатий Пудович.
— Ну, тогда же люди
глупее были.
— Вот те раз! С чего же
бы им быть глупее? Человек каким был со времен Адама, таким и остался. Да и...
можно сказать, — Игнатий Пудович смешно почесал бороду и улыбнулся, — что
сейчас человек глупее стал, чем тогда, когда замочек этот делал, и улыбаться
тут нечему, прошу прощения. Знаний набрали, а себя потеряли. «Знания умножают
скорбь», — так сказал пророк Екклезиаст в Библии. И это правда. Печальная и
неоспоримая.
— А я не согласна,
Игнатий Пудович, — мягко перебила Карла. — Знание — сила.
— Согласен. Есть такие
знания, которые не скорбь, а радость-благодать умножают. Это знания о душе
нашей, о том, как с грехами нашими бороться. Таких знаний надо набираться, а не
реки и озера отравлять. Вот, к примеру, украли у тебя деньги. Ты, конечно,
сразу переживать начнешь, вора того нехорошими словами обзывать. А надо сказать
себе: Бог дал, Бог взял. И в своих душевных закоулках при том покопаться, и
выйдет, что хоть раз в жизни руку свою к чужому протягивал. А этот свой грех и
забыт давно, да и грехом не почитался. Вот давай-ка, вспоминай, да об этом
думай. Не о чужом грехе думай, даже если человек тот последние деньги из твоего
кармана вынул, не о соломинке малой в чужом глазу, а постарайся увидеть, как в
твоем — бревнышко неподъемное торчит. Простишь ты чужую соломинку греховную,
проститься и тебе бревнышко твое, а не простишь — про бревнышко твое Господь
напомнит, ох, как напомнит! Вот вам, деточки, долька малая того знания, которое
не умножает скорбь. Кто этим знанием владеет, тот и горы двигать может.
