Сейчас же Карла решила
задать, на ее взгляд, более важный вопрос, который следовало бы задать еще в
прошлом полугодии, после изучения периода Неронова правления: «Существует
мнение, что неограниченная власть портит и развращает правителя государства.
Подтверждается ли это мнение на примере Нерона?». Отвечать на этот вопрос Карла
вызвала Павла Фивейского, отличника, своего любимчика, того самого, у которого
все списывали математику, да и не только ее. Прямо перед Карлой, за первым
столом, сидел новенький (первый день сегодня), чудноватый мальчик со странной
фамилией — Собирателев. Карла заметила, как вздрогнул он, когда произнесла она
фамилию отличника.
Павел Фивейский на
вопрос ответил кратко и бойко:
— Неограниченная власть
отвратительна. В цивилизованном обществе ей вообще не должно быть места.
Отличник выделил голосом
слово «отвратительна», а про «цивилизованное общество» ввернул оттого, что это
было любимым словосочетанием Карлы, которую знал уже давно. Карла и его мама —
давнишние подруги, закончили один и тот же педагогический институт, но, в
отличие от Карлы, мама отличника занималась домом — так распорядился папа,
которого Карла в шутку называла деспотом. Да, папа Павла Фивейского имел в
своей семье власть неограниченную, что взрослеющему подростку «очень
нравилось», а точнее, совсем не нравилось.
С двумя вопросами из
учебника про Сенеку и поучения Христа отличник разделался столь же быстро и
категорично. Он заявил, что некоторое сходство имелось в учениях Сенеки и
Христа — о милосердии и великодушии, но Сенека несравненно выше Христа, ибо
Сенека опирался на гордость и честь в человеке, а посему ни одно из поучений
Христа для сегодняшнего дня не годится, ибо в них нет места ни гордости, ни
чести — человеку нельзя возвышаться, следует прощать всех подряд и невозможно
никого судить.
— И остальные поучения
Учителя христиан такие же, — Павел пренебрежительно пожал плечами. — Возлюби
врагов... Врагов бить надо!
— Успокойся, успокойся,
Павлик, — Карла мягким жестом показала, чтобы он садился. — Ты молодец, и я
вижу, что в каникулы ты время не терял, дополнительную литературу почитывал. Ну
что ж, отметок в этот день обычно не ставят, но нарушим обычай, поставим за
четкость и убежденность — первую в этом полугодии пятерочку.
Поставив в журнал
пятерку, Карла подняла голову и... даже поежилась слегка от направленного на
нее взгляда новенького. А смотрел он на нее так, как будто ему Карла вместо
обещанного мороженого подсунула дохлую мышь.
