— ФБР? — проревел он, постепенно наливаясь краской.
— Говорила же, его не уломать, — прошептала она.
— Теперь я сам, — улыбнулся Сэм и, войдя в кабинет, закрыл за собой дверь.
Лайре ужасно хотелось прижаться ухом к скважине и подслушать, о чем они толкуют, но она сдержалась. Неудивительно, если профессор начнет орать, но за дверью было тихо. Должно быть, профессор Малер в шоке от появления агента ФБР в своем кабинете. Сэм представлял все то, что, по мнению Малера, было губительным для страны. Недаром называл все правоохранительные учреждения «Большим братом». Но к счастью, ей недолго придется выносить его брюзжание!
Дверь открылась, и появился Сэм. Подмигнув Лайре и кивнув двум глазевшим на него студенткам, он проследовал к заднему ряду сидений, где Лайра оставила рюкзак. Сел и развалился на стуле.
Лайра устроилась рядом и вытащила ноутбук.
— Что вы сказали ему?
— Немного.
Лайра скептически хмыкнула. Может, Сэм использовал грубую силу, чтобы настоять на своем… или он действительно обаяшка?
В аудиторию вошел профессор с бледным как смерть лицом и исподлобья взглянул на Сэма.
— Ладно, что он сказал?
— Он истинно счастлив, что я здесь, — заверил Сэм.
Лекция длилась всего двадцать пять минут вместо положенных пятидесяти. Лайра была уверена, что причина в Сэме. Агент ФБР олицетворял все, что ненавидел Малер, и профессору не терпелось убраться из аудитории. Очевидно, он во всем винил Лайру и не собирался ни забывать, ни прощать. По крайней мере если судить по полным ненависти взглядам, которые тот на нее бросал.
Вот тебе и диплом с отличием…
Лайра понимала, что профессор жаждет сорвать злобу на ней, но пока Сэм здесь, у него ничего не выйдет. Но он ей еще припомнит. Лайра уже наблюдала взрыв его гнева первого апреля, когда студент Карл осмелился предположить, что Большой брат ни за кем не следит и не вмешивается в ничью жизнь, поскольку его вообще не существует.
Едва опомнившись, Малер взорвался. Обозвал Сэма правым бабуином и марионеткой истэблишмента. Раскритиковал работу Карла и пригрозил выкинуть из аудитории, когда тот вскочил и объявил:
— С первым апреля, профессор!
Растерявшийся Малер потер подбородок и пробормотал:
— С… первым апреля.
Карл продолжал стоять, истекая потом, и вздохнул с облегчением, только когда профессор медленно расплылся в улыбке. И ткнул пальцем в студента.
— Молодец, Карл. Вы здорово меня провели.
Малер рассмеялся, и кинокарьера Карла была спасена.
Лайре и раньше приходилось иметь дело с профессорами, отличавшимися тяжелым характером, но ни один не мог похвалиться эго такого размера, как у Малера. Все-таки не зря жена его бросила! Наверное, сделала ошибку, высказав свое мнение. Представить невозможно, каково это быть замужем за таким несносным типом!
