День, кстати, обещал быть просто прекрасным. За ночь нанесенная откуда-то с востока хмарь рассеялась, не оставив и следа. Небосвод был чист и прозрачен, а солнце щедро дарило земле свое тепло. Право же, странствовать в такую славную погоду было намного лучше, чем месить дорожную грязь под проливным дождем, содрогаясь от пронизывающих порывов ветра, проникающего под любые плащи и кафтаны.
О переполохе же, устроенном давеча Альвеном уже забыли, равно как и об обещанной трактирщиком кружке пива. А Бранк Дер Винклен, выглядевший таким свежим и отдохнувшим, будто и не скитался по Альфиону Судя знает сколько дней, кажется, даже ни о чем таком и не знал. Таинственного Элмора, разумеется, не нашли, да хозяин постоялого двора не очень то и верил в его существование.
- Пора в дорогу, - поторопил своего оруженосца Дер Винклен. - Совсем скоро мы сможем увидеть Фальхейн. Ты с нами, приятель? - спросил он у хмурого Альвена.
- Пока нам по пути, - пожал плечами скельд. Островитянин, между прочим, тоже казался весьма бодрым, во всяком случае, хмель за ночь полностью выветрился, что вызывало отчаянную зависть Ратхара, которому все утро пришлось ловить на себе сочувствующе-насмешливые взгляды слуг и постояльцев трактира.
Алвьен ничуть не тяготился обществом рыцаря, оказавшегося действительно неплохим человеком, умевшего забывать о своем благородном происхождении и прятавшего свойственную всем господам заносчивость куда-то очень далеко. Ратхар же для скельда стал и вовсе родным, ведь воин даровал юноше жизнь, словно отец - своему ребенку. К тому же пока их пути действительно лежали в одном и том же направлении, во всяком случае, до той минуты, как Альвену удастся узнать что-то новое о тех, за кем он гнался.
- Вместе веселее, - покладисто ответил он рыцарю. - Да и спокойнее тоже, - усмехнулся он, намекая на не слишком приятные неожиданности, которые могли случиться с каждым путником среди глухого леса.
Согласно кивнув, Дер Винклен подозвал парнишку, работавшего на конюшне, и тот поспешил предстать перед рыцарем. Слуга вел под уздцы кобылу мышастой масти, низкорослую, крепкую и уже оседланную.
- Ратхар, мо оруженосец, говорил, что обязан тебе жизнью, - обратился Бранк к скельду. - Не знаю, однако, говорил ли он, что ему своей жизнью обязан я сам. И пока твой должник не нашел подходящий момент, чтобы вернуть долг, я попробую сделать это за него, - усмехнулся Дер Винклен. - Эта лошадь теперь твоя, Альвен. Конечно, не боевой рыцарский конь, но все же лучше, чем собственны ноги, сбитые до крови. Верхом путешествовать приятнее, а, в крайнем случае, кобылу всегда можно продать, выручив немало монет. - И он невольно коснулся отощавшего, точно волк ранней весной, кошелька. Что ж, глупо было бы надеяться, что ссуженные рыцарем Магнусом монеты никогда не кончатся, и чем меньше их оставалось, тем сильней было желание оказаться, наконец-таки, в столице Альфиона.
