Орбинавты | страница 26

— Мое место здесь, с книгами. Ухаживать за мной будет твоя двоюродная сестра Фатима и твой названый брат, любитель блох Саладин, — донесся тихий голос Ибрагима, добавившего после этого еще что-то, уже совсем неразборчивое.

Алонсо был охвачен такими противоречивыми чувствами, что ему вряд ли удалось бы их описать, если бы его об этом попросили. Сильнее всего было переживание, которое можно было назвать бессильной тоской несостоявшегося волшебника.

Как ему было жаль, что он на несколько лет забросил упражнения со сновидениями! Если бы не это, — так сейчас казалось Алонсо, — он уже успел бы стать орбинавтом и теперь сумел бы изменить происходящее. И не пришлось бы ему оставлять любимого деда в городе, куда в скором времени ворвутся орды свирепых дикарей.

До своего отъезда Алонсо, следуя совету Ибрагима, действительно поднялся к стенам Альгамбры, чтобы посмотреть на возвышающийся над ними полумесяц ислама.

Дитя, ребенок,

Игра спросонок.

И в чаше сна —

Щепоть зерна.

Бланш Ла-Сурс

Я стоял у распахнутого окна, утешая себя тем, что выполнил волю деда. Стыд за переход в христианство был сильнее, чем облегчение, которое я испытывал в связи с тем, что само это событие уже осталось позади.

Тесная улочка внизу жадно втягивала в себя тень наступающего вечера. На днях слышал от дяди Хосе, что Кордова — самое жаркое место Европы. Я ему сразу поверил — если в начале апреля так тепло, что же будет летом?..

На поверхности Гвадалквивира вспыхивали и гасли блики заходящего солнца. Из моего окна хорошо виден древний римский мост, перекинувшийся через Гвадалквивир на шести массивных арках. Вырастающие прямо из реки каменные подножия, на которые опираются арки, здесь и там покрыты темной прозеленью. На противоположном берегу вижу привычную мне растительность: бледную ребристую крону низких олив, почти черные кипарисы, узкими конусами взмывающие ввысь, стоящие в отдалении друг от друга пальмы, колючий кустарник.

Было странно осознавать, что эта река несет в себе и воды Хениля, который шумным потоком вливается в нее к востоку от Кордовы. Внутренне улыбнувшись, я представил себе, как Рафаэль запечатывает в бутылку письма — от себя, от Дины, от деда Ибрагима, кидает бутылку в реку, и она доплывает до римского моста, где недалеко от дома дяди Хосе я ее вылавливаю и распечатываю.

Кордова… Некогда столица всей мусульманской Испании, город, соперничавший по красоте и величию с Багдадом и Фесом. С тех пор, как его захватил Фернандо III Святой, прошло более двухсот пятидесяти лет. Десять лет назад, когда началась война с эмиратом Гранады, сюда переместились католические короли Фердинанд и Изабелла. Дед прав: надо все же привыкнуть называть их кастильскими именами. Донья Исабель и дон Фернандо.