Дождь зарядил на весь день. Молодежь собралась в гостиной музицировать, старшие курили, играли в вист. Лизавета Сергеевна дописывала последнее письмо, когда в кабинет ворвалась Аннет.
— Маменька, Nikolas просит какую-то книгу, я забыла фамилию автора. Он хочет ее почитать.
— Какую же книгу? Почему он сам не пришел?
— Он боится. Он говорит, что ты на него сердишься. Это правда? За что же? Наверное, бедный Николенька опоздал к обеду?
— Позови его сюда, мой ангел, я спрошу об авторе.
Аннет убежала, и через несколько минут в кабинет вошел Мещерский. Лизавета Сергеевна смотрела на него и думала: «Какая отрада видеть его…» Nikolas держался с почтительностью, упрекнуть его было не в чем, но на душе бедной вдовы сделалось еще пасмурнее. Что скрывается в этом человеке, какие тайны хранятся, какие слабости, а, возможно, пороки? «Какой ты?» — думала женщина, глядя в его серые раскосые глаза.
— Присаживайтесь, Николай Алексеевич, вот сюда, в кресло. Сейчас я найду вам эту книгу, ведь вы о Гоголе спрашивали? Мне будет интересно ваше мнение как малороссиянина. А что вы обычно читаете? Стихи любите?
Nikolas пожал плечом:
— Предпочитаю научную литературу. Из стихов — Байрона, Пушкина… Простите, я далек от поэзии.
Мещерский разглядывал картины, внимание его привлек портрет Лизаветы Сергеевны, писанный Волковским лет десять назад. На портрете она была изображена в беседке, в летнем платье с высокой талией по тогдашней моде и с античной прической.
— Идеал воплощенной женственности, — произнес с улыбкой Nikolas.
— Ах, это было так давно, — отмахнулась дама. — А вот вы, если бы вам довелось писать идеал, каким бы вы его создали?
— Таким же точь-в-точь, только добавил глазам ума, а доброты и мудрости в черты лица, что приходит с годами.
Лизавета Сергеевна рассмеялась:
— Так вы не боитесь умных женщин? Я знаю, мужчины не любят проявлений женского ума.
— Безусловно, красота и доброта прежде, но ум тоже. Однако такое сочетание возможно только в исключительных женщинах или, — он указал на портрет, — в художественном идеале.
— Впрочем, как и в мужчине, сочетание главных доблестей: мужества, красоты, отваги и ума крайне редки, — добавила Лизавета Сергеевна.
Мещерский усмехнулся:
— Вы правы. А чтобы довершить разговор о женском идеале, вспомните, что ответил Наполеон на вопрос госпожи де Сталь: «Какую женщину вы почитаете более всего?»
— И что же он ответил? — заинтересовалась дама.
— «Ту, у которой более всего детей».
