Кривлю рожицу, показывая, что обижена. Стараюсь сделать это так, чтобы Джерард подумал, будто я просто дурачусь. Во всяком случае, наполовину.
— Неизвестность сущая пытка. Я буду весь вечер сидеть и раздумывать, когда же оно придет, это время.
Джерард смеется.
— Чтобы ты не мучилась, я буду тебя развлекать. Тогда минуты потекут незаметно и наконец настанет та, когда можно будет открыть секрет.
— Значит, ты откроешь его уже сегодня? — лукаво, прищуриваясь, спрашиваю я.
Джерард о чем-то на миг задумывается.
— Да. Только открою его не совсем я…
Удивленно округляю глаза.
— А кто?
— Имей терпение, — с шутливой строгостью говорит он.
Решаю больше не приставать к нему с вопросами. Но втемяшиваю себе в голову, что мои неясные опасения связаны именно с секретом, который мне должен открыть неизвестно кто. Тревога в душе возрастает.
А вокруг тем временем разыгрывается сказка. Здешняя публика совсем не такая, какую я наблюдала тем вечером в «Уолдорфе». Манеры людей, окружающих нас в этом зале, изысканно-неторопливые, от тонких ароматов слегка кружится голова, а звуки скрипок поют о любви.
Делаем заказ, и Джерард принимается рассказывать о том, с чего начнет статью про нью-йоркские небоскребы. Я пытаюсь слушать его, но, увы, половина его слов пролетают мимо ушей. Мне никак не отделаться от ощущения, что он чем-то очень взволнован и, как я, старается при помощи болтовни скрыть свои истинные чувства. В иные минуты мне кажется, что он всматривается в меня как-то по-новому, будто хочет о чем-то спросить, но боится, что я неверно его пойму и как-то не так отвечу.
Словом, весь этот вечер — мешанина приятностей и необоснованных страхов. Я большей частью молчу, а Джерард тараторит не переставая. Замечает ли он, что мне не по себе, не имею понятия. Спросить об этом прямо не могу. Во-первых, потому, что нет возможности вставить ни слова. Во-вторых, потому, что, как видно, для этого еще не пришло время…
Когда я собираюсь выбрать десерт, Джерард вдруг с непонятной настойчивостью восклицает:
— Попробуй взбитые сливки с персиком, мандарином и карамелью! Не пожалеешь.
Удивленно моргаю.
— Да, но… сегодня мне хотелось бы мороженого.
— Мороженое здесь отвратительное! — выпаливает Джерард. — А самое вкусное — то, что я советую.
Молча смотрю на него, гадая, что значит его странная суета. Замечаю, что у него под глазом нервно дергается мускул. Что, черт возьми, происходит?!
Джерард подмигивает мне и жестом зовет официанта.
