— Просто он не из тех, кто ради власти и денег пойдет по головам, станет кого-то чернить, выставлять в невыгодном свете, подсиживать, — с чувством добавляет мама. — Это человек кристальной души…
Ошеломленные, мы с Деборой снова переглядываемся. Что происходит?
— Я же в сравнении с ним… — мама вяло взмахивает рукой, и ее прекрасные глаза опять грустнеют, — полнейшее ничтожество…
В порыве возразить я сжимаю ее руку и немного наклоняюсь вперед, но не могу подобрать нужных слов. Внутри все бушует и путается. Хочется найти всему объяснение, расставить все по своим местам, доказать, что не настолько безнадежно их с папой положение, равно как и положение сотен других страдающих пар, однако доводов не находится, отчего душа мечется из стороны в сторону.
Зачем мне искать аргументы? Ведь в отношениях родителей я не смогу разобраться при всем желании. Оказывается, они куда более сложные, чем я думала все это время. А сама я свободна и не должна принимать так близко к сердцу то, что меня не касается.
Свободна ли? — задаюсь я странным вопросом. Будто услышав его, в моем кармане звонит сотовый. Я не встаю — вспрыгиваю с дивана и густо краснею, будто подросток, застуканный с порножурналом в руках.
Мама и Дебора смотрят на меня с одинаковым выражением любопытства. Я глупо хихикаю, выбегаю из гостиной на балкон, подношу к уху трубку и произношу на выдохе:
— Алло?
Прежде чем произнести первое слово, мой собеседник прочищает горло, и, удивительное дело, я мгновенно узнаю его и тотчас забываю о нашей семейной трагедии и о том, что из-за нее еще сильнее пошатнулась моя вера в любовь.
— Эви? Ты еще не спишь?
— Так рано? — усмехаюсь я, но тут вспоминаю, что давно потеряла счет времени, и умолкаю. Который теперь час, я не имею понятия. — Не сплю.
— Это Джерард.
— Я узнала. — Я оглядываюсь на раскрытую дверь в комнату. Мама и Дебора молча смотрят на меня. Качая головой, закрываю дверь.
— Знаешь… я совсем забыл, что хотел спросить у тебя о… — начинает Джерард, но не договаривает.
— О чем? — гадая, что его так интересует, спрашиваю я.
В ответ он смеется своим необыкновенным смехом. Честное слово, после излияний мамы и пережитых мною страхов за них с отцом, этот смех точно целебный бальзам.
— Признаюсь честно, — виноватым голосом произносит Джерард, — ни о чем я не собирался спрашивать. Точнее, вопросов у меня море, потому что хочется узнать про тебя как можно больше, но в данную минуту… — Он вздыхает и после паузы продолжает: — В данную минуту мне вдруг просто приспичило пожелать тебе спокойной ночи.
