Гожо присел у края раскрытого люка, опустив в него ноги. Потом, прикинув расстояние между ним и сиденьем повисающего «мустанга», сиганул, словно лихой кочевник, оседлавший своего ездового маниса.
– Вот, монах, это наши «пустынные мустанги»! Таких машин даже у замка Омега нет. Знаешь, как лихо по песку скорость развивает? А все благодаря гусеничной тяге. – Радуясь, цыган бережно похлопал по покатому баку своего любимца. Гордость распирала его, как забродившее вино деревянную бочку.
Я склонился над проемом и с удовольствием стал разглядывать «мустангов». Действительно они были необычными. Выкрашенные в черный цвет они казались притаившимися, готовыми в любой момент к своему решительному броску. Легкий корпус, не заваленный всевозможной броней и прочими хламом, был обтекаем, един, как стекающая по щеке Магарыча капля пота. Из всего этого единства выделялись на передке сваренный из прочных труб кенгурятник, видно используемый как таранящее орудие, торчащий согнутой трубкой мотоциклетный руль и плетенная из металлических прутьев корзина за сиденьем. На передней оси располагались два небольших, с крупным протектором шин, колеса. Ну а под «мустангом», со слов Гожо, находился механизм, приводящий в движение сие устройство, именуемый в кругу механиков гусеничным траком.
Захотелось как можно скорее оседлать мустанга и испробовать его в деле. Подав рюкзак Гожо, и спустив ружья и сумку с боеприпасами, я повернулся к топтавшемуся на одном месте Магарычу.
– Это ты починил мою руку? – При этих словах я согнул в локте левую руку, бодро визжащую сервоприводом.
– Да ну-с, нечего особенного-с! Единственное-с, что меня смутило, так это-с материал, из которого она сделана-с. Я повидал много киборгов на своем-с пути, но такого-с металла отродясь не видел-с. Крепкий сплав, однако!
Из всех этих «с», я понял только то, что Магарыч не так прост, как хочет казаться, и что его неестественная полнота вовсе не создает ему проблем в занятиях любимым делом.
Я протянул ему руку и пожал вспотевшую ладонь в знак благодарности.
Последовав примеру Гожо, я оседлал соседствующего с цыганом «мустанга».
Разместив рюкзаки в корзины, и отправив ружья в чехлы, мы были готовы отправиться в путь. Время предательски играло против меня. Караван Митха Злобного, скорее всего, давно достиг Моста, и в этот момент, с ехидной улыбкой на довольной морде, этот урод продает маленькую Кэт в лапы прыщавого владельца борделя.
