Хан стоял надо мной, целясь двумя стволами хауды. Лицо то и дело передергивал нервный тик. Взъерошенные, сплошь покрытые слоем пыли волосы торчали в разные стороны. Хан сильно пнул меня по ребрам. Я согнулся от боли. Кажется, ко всем прочим болячкам, появившимся на моем теле за последнее время, добавился перелом ребра. Дышать стало трудно. Каждый вздох отдавался невыносимой болью.
– Что, Тулл, больно? Что же ты наделал, что? Почему мы с тобой стали врагами? Что тебя не устраивало?! – он присел на корточки, прислонив стволы хауды к моей груди.
– Не знаю, – ответил я, чувствуя, как внутри снова вспыхивает не укротимый огонь ярости. Я понимал, что не могу с ним справиться, что что-то внутри меня воспламеняется, как порох.
– Тулл, ты убил Рида, нашего Рида. Да он был маньяком, но он был нашим братом. Вот ты говоришь про родителей. А кто они, наши родители, а? Кто? Почему я не помню их, не помню, слышишь? – его колотило от злости, он боролся с самим собой. И жестокий жрец-каратель, кажется, брал верх над моим товарищем Ханом. Он упал на колени, на глазах блеснули слезы, палец на курке дрожал.
– Хан, я искренне верил в наше дело, я всегда думал, что мы уничтожаем мутантов и очищаем Пустошь! Там мы жестоко расправились с жителями этой заброшенной баржи, и они не были мутантами, они простые люди!– Взорвался я и стал кричать, разбрызгивая в стороны слюну.
– Люди… Вот скажи мне, где в этом, Создателем забытом, месте ты видел людей? Здесь все му-танты, все, – он замолчал, но только на миг, – даже мы с тобой, тоже мутанты. Великий Создатель отвернулся от нас, вернее еще от наших предков, ниспослав на них эту свою кару. Мне плевать, что твориться вокруг, мне все равно кого убивать, для славы Ордена или нет. Главное, что в моем патронташе всегда есть патроны. Мой желудок сыт, а над моей головой есть крыша. Нам не велено думать и мыслить, мы исполняем волю Владыки, и не важно, какова она есть. – Хан, резко вскочил, устремив свой взгляд вдаль, за возвышающиеся барханы.
Из-за барханов доносилось гудение моторов. Именно моторов, как минимум пяти штук. Каждый по-особому звучал в их общей идиллии, создавая мрачную симфонию Пустоши. В том, что это были кетчеры – убийцы-кочевники, промышляющие грабежом караванов и одиноких торговцев, не было сомнений.
– Бандиты, – словно прочитав мои мысли, прокомментировал Хан, – Вот только их сегодня не хватало для полного счастья. – Он посмотрел на меня, отводя стволы хауды в сторону. – Смерть для тебя слишком хороший подарок. Пусть Пустошь решит, жить тебе или нет.– Хан зло улыбнулся, оскалив редкие острые зубы.
