— Кто это — Великое Черное Солнце? — проговорил, запинаясь, другой чурбан, совсем ошалев.
— Тот, кто указал квадрат гипотенузы!
Он сказал что-то своему коллеге. Должно быть, что-то вроде: «Вот видите?»
— Где вы достали оружие?
— Сильная рука всегда вооружена.
— Что вы сделали с портфелем, украденным у Влефты?
— Седло для ходьбы.
Я рухнул на колени с горящим лицом и воздетыми руками и как молитву произнес: седло для ходьбы, ходить молотить, молотить чепуху, уху из рыб, рыба кит, китовый ус, усы для красы, краса ненаглядная, гляди в корень, корень зла, злая собака, собачья жизнь.
Лапша повисла на ушах обоих полицейских.
— Достаточно! — взревел тот, что помоложе.
Другой позвонил, пришла охрана и увела меня в камеру. Неплохо. Для попавшего в дерьмо, я здорово защищался. По-моему, я нашел шикарный выход. Если мне удастся продлить комедию, возможно, я избегу процесса.
* * *
Я провел безмятежную ночь. Меня оставили в покое. Тюряга была комфортабельной, во всяком случае менее угнетающая, чем французские тюрьмы. Простыни чистые, еда хорошая.
Удивительно, но меня до сих пор не обыскали, так что чек был еще при мне. Вытянувшись на клоповнике и заложив руки за голову, я не находил себе покоя... Моя история была сплошной липой. Старик ничего не сможет сделать, чтобы вытащить меня отсюда, он меня предупреждал. Надо вывертываться самому. В этой проклятой профессии дела обстоят именно так. Вы получаете приказ. Вам поручают совершить незаконные действия, а если дело принимает крутой оборот, тем хуже для вас!
Я знал про этот порядок. Я пошел ва-банк, бикоз[3] мой застарелый оптимизм внушал мне веру, что я всегда выберусь из любой мышеловки.
Однако супермены встречаются только в кино, у них внешность Гарри Купера и Алена Делона. В мире же нашего доброго Господа Бога все происходит совсем иначе. Бывает, что мерзость торжествует. Ведь в жизни нет цензуры, чтобы заставить восторжествовать мораль. Тяжелое положение. Тем хуже для побежденного. Вы знаете поговорку? Кошки едят мышей. Авто давят кошек. Платаны перебегают дорогу авто и так далее, как частенько говаривал толстяк Берюрье...
Я сказал себе, что веду себя очень глупо. Вместо того, чтобы бесцельно злиться, — что противопоказано для моих гланд, — не лучше ли покумекать, не найдется ли средства выбраться из этого положения...
Ведь я в Швейцарии — здесь научные полицейские методы, научные и не такие рутинные, как в других местах. Больше уважения к задержанному, чем, например, во Франции. Когда я начал разыгрывать сумасшедшего, полицейские начальники не стали ни на чем настаивать. Перед тем, как продолжить допрос, они подвергнут меня осмотру психиатра. Естественно, они понимают, что я морочу им голову, но пока есть хоть легкое сомнение, они следуют правилам игры.
