— Нет, а почему ты спрашиваешь? — спросил я.
Я чувствовал себя очень неуютно, обманывая Фила, хотя остальным членам семьи лгал, как солдат, без зазрения совести.
— Как вы считаете, это хорошо — быть женатым? — спросил он напряженным голоском, с трудом сдерживая дрожь. Он выражался как достаточно взрослый человек — манера большинства одиноких детей.
— Да, думаю, неплохо. Во всяком случае, так может быть, — сказал я.
— Да, наверное, для порядочных людей. А я никогда не женюсь. Это делает людей такими жалкими и несчастными. Я бы боялся…
— Иногда любовь делает людей несчастными; это звучит странно, но так бывает на самом деле.
— А, любовь… — Он немного помолчал, а потом у него вырвалось: — Папа иногда бьет маму!
Я не знал, что на это сказать. Я видел, что он отчаянно нуждался в чьей-то поддержке. Как и любой чуткий ребенок, он ужасно страдал от раздоров своих родителей — для него это было равносильно жизни на вершине вулкана, когда нет ни малейшей защиты. Я чуть было не поддался искушению успокоить его; но в следующую минуту отвращение ко всему этому заставило меня овладеть собой; я не желал становиться участником этой безобразной семейной жизни, не хотел отвлекаться от своей цели. И я сказал, боюсь, немного холодно, что нам лучше вернуться к переводу. Это было истолковано как трусость, и я видел, как мое предательство отразилось на нервном личике Фила.
6 августа
Сегодня днем ходил взглянуть на гараж. Сказал Джорджу, что он может оказаться полезным для моей книги — «ничто человеческое мне не чуждо» — лозунг авторов детективов, хотя я и не очень точно это сформулировал. Задал тысячу идиотских вопросов, которые позволили Джорджу относиться ко мне со снисходительным терпением, а мне — установить, что гараж располагает складом, полным запчастей, которые он продает как агент: я не стал спрашивать конкретно о крыльях и бамперах, это могло бы вызвать его подозрения, что я переодетый полицейский. Я уже знал, что иногда он оставляет здесь свою машину, хотя у него есть гараж у дома.
Затем мы вышли из задней двери на вытоптанную площадку, загроможденную кучами старого ржавого хлама, за которыми блестели волны Сиверна. Мне хотелось как следует рассмотреть эту груду старого металлолома, хотя я, конечно, не считал Джорджа таким идиотом, чтобы он стал держать здесь поврежденные крылья своего автомобиля, поэтому я задержал его под предлогом разговора.
— Довольно неприглядная куча, — сказал я.
