— Все нормально. Я сегодня в «Кубышку» выиграл.
— Правда? А я не знал, что ты в «Кубышку» играешь.
— Первый раз в жизни. У нас соседка этим увлекается. Вещие сны видит, выигрышные. Она поставила за меня.
— Новичкам счастье, — фыркнул Вилас, — побереги деньги и не играй больше.
Готам сказал, что для большинства «Кубышка» — безобидное развлечение, вроде покупки лотерейного билета.
— Хотя, по сути, это подлинный бич. Весь Бомбей опутан криминальной паутиной проклятой игры.
Официант поставил на стол пирожки и вафли.
— Да будет вам, — усмехнулся Йезад. — Вас послушать, так получается, что в Бомбее заправляет коза ностра.
— На самом деле, коза ностра — детская забава по сравнению с бомбейскими делами, — стоял на своем Готам. — Не обижайтесь, но вы понятия не имеете, о чем говорите.
— Ну извините. — Йезад был ошарашен резким выпадом едва знакомого человека.
— Я хочу вам объяснить, — вмешался Бхаскар. — Видите ли, мы журналисты. Казалось бы, какая разница — купил человек лотерейный билет, завертелся барабан, он либо выиграл, либо проиграл. Или чья-то рука вынула из глиняной «Кубышки» одну игральную карту в девять вечера, а другую в полночь. Пофартило — выиграл один к девяти, не пофартило — продулся. Так? Но мы проводили аналитическое расследование «Кубышки». И Готам недавно опубликовал материал о ней: «“Кубышка” и политико-криминально-полицейская связка». В материале он затронул и Шив Сену, которой это не понравилось. Так вот, на прошлой неделе шивсеновцы подстерегли Готама около редакции.
— У меня все лицо было черным, — сухо сказал Готам, надкусывая пирожок.
— То есть они что, оскорбляли и угрожали? — не понял Вилас.
— Я в прямом смысле.
— Ты хочешь сказать, что они действительно…
— Именно.
По словам Готама, на него набросилось человек десять, они вопили, что журналистам, которые клевещут на Шив Сену и публично чернят ее доброе имя, они заплатят той же монетой. Выкрутили Готаму руки за спину и, держа за волосы, чтоб не мог отвернуться, вымазали ему лицо, уши, шею и даже рубаху заранее припасенным гуталином.
— Когда они бросили Готама, он был на Эла Джолсона похож, — сказал Бхаскар, и Йезад с Виласом рассмеялись. — Это не смешно! — окрысился журналист. — У меня дико слезились глаза, а кожа горела так, что я сразу побежал к врачу. Потом пришлось оттирать чертов гуталин — у меня до сих пор все лицо болит.
— Для этих людей не существует законов, — буркнул Йезад.
— Пари держу, что в какой бы шивсеновской ячейке ни состояло это хулиганье, в полицейском участке их наверняка знают поименно, — согласился Вилас.
