Официант его за грудки, завязалась драка.
В конце концов трое официантов скрутили наглеца, а Мерван собственноручно обшарил его карманы.
— Ничего не нашел, только носовой платок засморканный. Пусто. И еще говорит: «Я же сказал, нет у меня денег… А есть хочется». Представляете, каков сукин сын?!
— По крайней мере, честный, — сказал Вилас.
— Да имел я матерь этой честности! У нас половине страны есть хочется, так если каждый честно будет меня объедать, мне на что жить? Я и врезал ему. От души.
В доказательство Мерван показал свою лапищу — мясистая ладонь, пальцы как сардельки, жертву можно было только пожалеть.
— Полицию звать без толку, — продолжал Мерван, — что они сделают? Надают и отпустят. Это я сам могу.
Однако на прощание Мерван дал ему полезный совет: лучше стащить на базаре яблоко или банан и когти рвать.
Тот сказал Мервану, что обыкновенно так и поступает, но сегодня у него особый день — десятилетие окончания колледжа, и ему ужасно захотелось выпить чаю с фаршированной булкой, как, бывало, они с приятелями делали в счастливые студенческие времена.
На этом он аккуратно заправил рубашку в штаны, причесался, завязал шнурки и пожал Мервану руку.
Так что расстались они вполне дружелюбно.
— Печально это, — заметил Мерван, — человек с дипломом не может найти себе работу.
— Обычное дело, — вздохнул Вилас. — Простой диплом ничего не дает. Единственные, кто хорошо зарабатывает, это компьютерщики.
— Про разбой на большой дороге слышал, про кражи со взломом слышал, про квартирные кражи слышал, но про налет ради чая с булкой… Что за времена настали! — Мерван развел руками.
Йезад с Виласом направились к своему обычному столику в глубине зала; появившийся в кухонной двери официант вопросительно поднял два пальца, они кивком подтвердили заказ. Заметив у входа приятелей, Вилас показал официанту четыре пальца, тот утвердительно кивнул. Вилас представил Йезаду Готама и Бхаскара.
Обменялись рукопожатиями, расположились за столиком. Бхаскар носил круглые очочки в стальной оправе, как у Ганди, у обоих были большие сумки из домоткани, заплатанные так же артистично и модно, как их джинсы. Через разрезы в домоткани заманчиво выглядывали цветные обложки журналов и книг, скромные дырки в джинсах обнажали избранные участки кожи.
Принесли чай.
— Сегодня я угощаю, — объявил Йезад и, обращаясь к официанту, распорядился: — Суно, бхаи, принеси, братец, четыре пирожка с мясом и тарелочку вафель.
— Ты что? — ужаснулся Вилас. — У тебя же денег из — за тестя нет…
