В ожидании приговора Нариман плохо спал ночью и проснулся с неспокойным желудком. Три недели истекли, сегодня доктор Тарапоре должен вынести заключение по поводу лодыжки. Нариман научился терпеть по утрам, пока все не позавтракают и не разойдутся — кто в школу, кто на работу. Он гордился, что избавляет окружающих от вони; но в это последнее утро кишечник явно подводил его.
— Ты меня прости, — шепнул он Роксане, — но я больше не могу терпеть, боюсь, как бы хуже дел не натворить.
— Что за глупости, папа, раз тебе нужно судно, так о чем говорить.
Роксана проверила, сухое ли судно. Нариман повернулся на бок, чтобы она подложила его.
Йезад безмолвствовал, пока комната не начала заполняться запахом. Он почувствовал подступающую тошноту и, оттолкнув тарелку, выскочил в маленькую комнату. Роксана пошла следом.
— Завтракать в такой вонище! — громко сказал Йезад. — Не могла две минуты подождать!
— Я-то могла, папа не мог. Ты разве не заметил, что за все это время папа ни разу не попросил судно, пока ты дома?
— А сегодня почему не мог? Или он хочет оставить мне на память этот запах?
— Перестань гадости говорить!
Роксана вернулась в большую комнату. Мальчики поддразнивали деда.
— Ф-фу, дедушка, — сморщился Джехангир, — прямо атомная бомба!
Мурад сказал, что не атомная, а скорей водородная.
Йезад крикнул из маленькой комнаты, чтобы оба убирались вон, в такой атмосфере есть негигиенично.
— В Бомбее миллионы людей живут в трущобах, — раскричалась Роксана, — едят и спят у сточных канав! Весь город провонял помойкой, а тебе папино судно не дает жить? Должен же быть предел глупости!
— Видите, чиф? Из-за вас жена обозвала меня дураком. Справедливо это?
— Моя дочь всех называет глупыми, — тихо ответил Нариман. — Включая меня.
Джехангир испугался, что вот-вот вспыхнет очередная ссора — как из-за дедушкиной утки в тот день.
— Я знаю новый анекдот, папа, — сказал он. — Можно, я тебе расскажу?
— Не сейчас.
— Ну пожалуйста, папа, очень смешной!
— Хорошо, давай, — ворчливо согласился отец.
— Как-то раз группа туристов приехала в Вену и пошла в музей Бетховена, где…
— Старый анекдот, — фыркнул Мурад, — его все знают. А я новый расскажу!
