— За драку. Тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть.
— Где его взяли?
— В увольнении перестарался.
— Ну и дурак, — так и не смог вспомнить этого случая Бондарев.
— Ну что, давайте, наверное, спать, — предложил Трофимыч.
— Да, хватит. Все о них, а о себе забыли, — поддержал майор.
Яровой усмехнулся:
— О себе забыли… А я смотрю, не переработались вы тут. Пока слушал — диву давался. Как легко вы говорите — одного «пришили», второго. Одни «сук» изводят, вторые за пайку. То покушение, то самоубийство. В других местах тоже есть лагеря, но там бы такое с рук не сошло.
Трофимыч привстал с раскладушки:
— Что? Что вы сказали? Значит, все мы здесь бездельники? Так? Где-то бы такое не сошло? А вы сами-то работали с зэками? Вы пробовали это? Так знай те, что если хоть один из двух с половиной тысяч станет на правильные рельсы, и то не зря мы хлеб едим. Я ведь только документацией, архивом, картотекой занимаюсь. Вся работа с зэками на его плечах лежала, — указал Трофимыч на Бондарева. — Только из одной вашей республики, к тому же самой маленькой, к нам такие типы попадали! Да и то большинство из них стали нормальными людьми. А вы смеете такое!
Бондарев подошел. Положил руку на плечо Трофимыча:
— Успокойся. Не надо горячиться. Конечно, хлеб наш солон, но следователю в этой работе многое непонятно, незнакомо… А тебе, Трофимыч, стыдно так, сдерживаться надо.
А когда потушили свет, Игорь Павлович еще долго высвечивал темноту огоньком папиросы. — Но потом не выдержал:
— Ты спишь, Яровой?
— Нет.
— Так вот, послушай. Конечно, в нашей работе не бывает без срывов. Не все идет гладко, как хотелось бы, но не будь удач, не будь у нас тех результатов, каких мы добиваемся, и без тебя нашлось бы кому нас упрекать и… разогнать. А результаты имеются. Трудные они, в моральном плане. Но вот по сводкам — за последние три года ни один наш зэк, вышедший на свободу, не попал в заключение снова. Работают хорошо. Многие имеют семьи. А это нам большой плюс. Конечно, есть и плохое. Имеются случаи попыток к побегу, даже побеги, и убийства, игра на деньги, драки, воровство на кухне, в столовой. Это не так просто искоренить, как тебе кажется. Все гораздо сложнее. Да и не у нас одних. Всюду в лагерях такое творится. Но зато не одному такому, как ты, мы сберегли покой, поставив на правильный путь многих преступников. Но ни ты, ни другие даже сами себе в этом не признаетесь. Кто мы для вас? Юристы низшего класса. Ведь так думаешь? А без нас вам не только работать, но и жить было бы куда труднее. Вы даете нам в руки закоренелых преступников, а от нас требуете ремонта их душ, да еще с гарантией. А что я их — перережу? И так делаем все возможное. Ты будешь спокойно спать в Ереване, всю «малину» на скамью подсудимых усадил, зато мне они еще десять лет будут жизнь отравлять. И не только мне… Ты-то через год забудешь, как их звали. Ты, но не мы! Нам легко… А ты пробовал?
