, финики
[39], виноград, молоко — делают их крепкими и выносливыми.
Не случайно Хаджар приобрел огромное влияние среди кочевых племен Туата и Сахары, оттесненных теперь в южный Тунис, в край шоттов. Его отвага не уступала уму; эти качества он унаследовал от матери. И недаром в этих племенах женщина равна мужчине, а то и превосходит его. Так, сын раба и благородной женщины (читается благородным, обратное же невозможно. Оба сына Джаммы унаследовали ее неуемную энергию; как же иначе — ведь они были неразлучны с матерью все двадцать лет, с тех пор как она овдовела. Хаджар, весь в мать, вырос неутомимым борцом, у него, как и у нее, было красивое, тонкое лицо. Вид его впечатлял: черная бородка, горящие глаза, решительный и непреклонный взгляд. По одному звуку его голоса племена туарегов готовы были устремиться за ним на священную войну против чужеземцев.
Итак, Хаджар был в самом расцвете сил, но и ему не удалось бы бежать из крепости без помощи извне. Выломать решетку и проползти по трубе — это было еще не все. Хаджар хорошо знал залив — его мощные течения и слабые приливы, как и во всем бассейне Средиземного моря; он знал, что с течением не совладать даже самому искусному пловцу и что уж если понесет в открытое море, то ему вряд ли удастся выбраться на берег где-нибудь выше или ниже крепости.
Стало быть, за углом бастиона его должна была поджидать лодка.
Харриг закончил свой рассказ, и левантинец сказал просто:
— Моя лодка в вашем распоряжении.
— А ты проводишь меня к ней? — спросил Сохар.
— Когда потребуется…
— Ты держишь свое слово, — кивнул Харриг, — а мы сдержим наше. Сумма, обещанная тебе, будет удвоена в случае успеха.
— Все будет в порядке, — заверил хозяин таверны, который, как истинный левантинец, видел в этом опасном предприятии лишь возможность сорвать хороший куш[40].
— Когда Хаджар ждет нас? — спросил Сохар, вставая.
— Между одиннадцатью вечера и полуночью.
— Лодка будет на месте гораздо раньше, — сказал Сохар. — Мы возьмем брата на борт и отвезем к марабуту, где уже ждут оседланные лошади.
— Там вас никто не увидит, — сказал левантинец. — Берег совершенно безлюден в этот час, до утра можете быть спокойны.
— А как же лодка? — спохватился Хореб.
— Оставьте ее на песке, я потом заберу, — ответил хозяин таверны.
Оставался лишь один нерешенный вопрос.
— Кто из нас поедет за Хаджаром? — спросил Ахмет.
— Я, — ответил Сохар.
— И я с тобой! — воскликнула его мать.
Сохар покачал головой.
