Офицеры, старший сержант и солдаты разошлись. Хореб бесшумно скользнул вдоль сруба колодца и огляделся.
Когда справа и слева затих шум шагов, он выпрямился и сделал знак своим спутникам следовать за ним.
Джамма, ее сын и Ахмет тотчас вышли из укрытия. Извилистый переулок, вдоль которого тянулись ряды нежилых полуразвалившихся домишек, сворачивал к крепости.
Оазис в этой части был совершенно безлюден, и сюда не долетал гвалт, стоявший день и ночь в густонаселенных кварталах. Под темным куполом неподвижных облаков царила непроглядная тьма. Ни ветерка — лишь легкое дыхание близкого моря доносило тихий шелест прибоя.
Всего четверть часа понадобилось Хоребу, чтобы добраться до нового места встречи — невысокого домика, где помещалась таверна или, скорее, кабачок. Владелец его — левантинец[36] — был верным человеком, к тому же ему посулили внушительную сумму, которая должна была удвоиться в случае успеха. Помощь его могла оказаться поистине неоценимой.
Среди туарегов, собравшихся в маленьком кабачке, был и Харриг — один из самых преданных и бесстрашных сторонников Хаджара. Несколько дней назад он был арестован во время уличной потасовки — разумеется, ввязавшись в нее намеренно, — и заключен в крепостную тюрьму. Во время прогулки ему не составило труда поговорить с предводителем туарегов. Двое представителей одного народа перекинулись парой слов — что может быть естественнее? Никто не знал, что этот самый Харриг принадлежит к банде Хаджара. Ему удалось бежать после стычки с эскадроном спаги и помочь скрыться Джамме. Вернувшись в Габес, он, по договоренности с Сохаром и Ахметом, постарался угодить в тюрьму, чтобы подготовить побег Хаджара.
Освободить его было необходимо до прибытия крейсера, который должен был увезти главаря туарегов в Тунис; и вот сегодня этот крейсер, обогнув мыс Бон, бросил якорь в габесском порту. Стало быть, медлить Харригу больше нельзя. Побег должен состояться этой ночью — утром будет слишком поздно. На рассвете Хаджара отведут на корабль, и вырвать его из рук военных властей не удастся. Но от Харрига не было известий.
За драку наказание полагается легкое, и срок заключения Харрига истек накануне; товарищи с нетерпением ожидали его, но он все еще оставался в крепости. Неужели ему добавили срок за какое-то нарушение тюремного режима? Маловероятно. Ахмет и Хореб не знали, что и думать, но, так или иначе, было необходимо, чтобы двери тюрьмы распахнули перед Харригом до наступления ночи. Тут-то и пришел на помощь левантинец — он был знаком с начальником тюремной охраны. В часы досуга тот охотно посиживал в его кабачке. Левантинец решил немедленно поговорить с ним и, едва сгустились сумерки, направился к крепости.
