Царап. Царап. Царап.
По телевизору Алекс Требек объяснял условия суперигры. Говард подошел и прибавил звук. Потом снова уселся на стул и сказал себе, что из ванной ничего не слышится, абсолютно ничего.
Разве что воздух в трубах.
Вай Митла была из тех женщин, которые двигаются с таким изяществом, что кажутся чуть ли не хрупкими... но Говард был на ней женат двадцать один год и прекрасно знал, что никакой хрупкости в ней нет и в помине. Она ела, пила, работала, танцевала и занималась любовью в одном и том же темпе - напористом. Она ворвалась в квартиру, как небольшой ураган. Правой рукой она прижимала к груди объемистый бумажный мешок. Не останавливаясь, она внесла его в кухню. Говард слышал, как мешок раскрылся, хлопнула дверца холодильника и затем закрылась. Вернувшись, она швырнула Говарду свое пальто.
- Повесь, пожалуйста! - попросила она. - Я сейчас описаюсь! Ей богу! Фью!
"Фью!" было любимым междометием Вай.
- Конечно, Вай, - произнес Говард и встал с темно-синим пальто Вай в руках. Он не сводил с нее глаз, пока она бежала по коридору и через дверь ванной.
- Электрокомпания очень любит, когда ты оставляешь включенный свет, Гови, - крикнула она через плечо.
- Я нарочно, - ответил он. - Знал, куда ты сразу помчишься.
Она засмеялась. Он слышал шорох ее белья.
- Ты слишком хорошо меня знаешь - у посторонних это называется любовью.
"Надо сказать ей - предупредить ее", - подумал Говард, зная, что не сможет этого сделать. Что он ей скажет? Берегись, Вай, там из трубы раковины торчит палец, не дай ему ткнуть тебя в глаз, когда наклонишься за стаканом воды?
Кроме того, это ведь просто галлюцинация из-за воздуха в трубах и из-за того, что он боится мышей. Теперь, когда прошло несколько минут, он в это почти верил.
Как бы там ни было, он стоял с пальто. Вай на руках, ожидая, когда она завизжит. И спустя десять-пятнадцать бесконечных секунд услышал:
- Боже мой, Говард!
Говард подскочил, еще крепче прижимая пальто к груди. Сердце, уже было успокоившееся, снова начало выстукивать морзянку. Он порывался заговорить, но слова застревали в горле.
- Что? - наконец выговорил он. - Что такое, Вай?
- Полотенца! Попадали на пол! Что случилось?
- Не знаю, - отозвался он. Сердце колотилось еще быстрее, и он не мог определить, чем было тошнотворное ощущение где-то в самом низу живота облегчением или ужасом. Наверное, он свалил полотенца, когда налетел на стену.
- Наверное, привидения, - сказала она. - Кроме того, не хочу тебя пилить, но ты забыл закрыть раковину.
