В пограничной полосе | страница 8
— Сейчас же идите домой! А разговор наш продолжим завтра.
Пьяный, ругаясь, покинул зал.
— Благодарю вас, — обратился к Восольскому Вальдауэр. — Я чуть было не сорвался. Мне это угрожало гауптвахтой! А вы показали неплохой прием!
— Да, — ответил Восольский. — В прошлом мне пришлось заниматься дзю–до.
Когда хозяин гостиницы принес пиво, учитель сказал:
— Послушай, юноша, у меня есть предложение. Давай оставим официальное «вы» и перейдем на «ты».
— Вот это дело! — согласился Вальдауэр.
— Ну, тогда, — воскликнул Восольский, — меня зовут Вальтер!
Когда танцевальный вечер кончился, Фриц Кан быстро проводил Ганни и вместе с другими пошел на заставу.
— Этот Вальтер — голова, — заявил Вальдауэр, — вот если бы только не его прилагательные…
* * *
Гейнц Заперт и Эрика сидели на опушке леса. Рядом проходила дорога на Высокое Болото. У их ног лежал Каро.
— Почему ты молчишь, Гейнц?
Вот уже больше десяти минут Заперт сидел, уставившись в пространство.
— А что говорить?
Эрика Франке энергично встала.
— Надо быть честным, Гейнц. Ты что–то скрываешь!
Заперт попробовал было избежать ее взгляда, но не смог. Он пожал плечами.
— Зачем ты меня мучаешь? — В ее глазах застыл ужас. — У тебя… у тебя есть другая девушка? Пожалуйста, скажи честно, Гейнц!
— До чего же это глупо, Эрика! Пойми, есть вещи, например служебные дела, которые люди должны переваривать сами!
Эрика не сдавалась:
— Но ты же ни в чем не виноват, Гейнц! Когда ты погасил пожар у старого Форга, разве тебя не хвалили? Ты добросовестно несешь службу. Чего же они еще хотят от тебя?
— В том–то и дело. Они верят мне. Снова считают порядочным парнем. На партсобрании мне пришлось рассказывать о пожаре, и они меня благодарили. А я? Как мне было тяжело! Я никому не мог посмотреть в глаза. Как же я был глуп! Если бы мог, надавал бы себе пощечин. Но теперь поздно!
Безнадежно махнув рукой, Заперт опустил голову.
— Не понимаю, Гейнц. Ты совершил что–нибудь плохое?
— Ну ладно, от тебя ведь не отвяжешься. Но все, что я тебе скажу, ты должна забыть. Ты, конечно, знаешь о разбитом окне в часовне и прочих историях…
— Это твоя работа? — перебила она его в ужасе.
— Нет. Но я знаю, кто это сделал. Я даже присутствовал при этом, но никому ни о чем не рассказал. Черт его знает, что со мной тогда творилось! Я был пьян. Я ведь совсем было пропал, но ребята помогли мне. Теперь я снова старший поста. Но мне стыдно: я ведь до сих пор ничего не рассказал.
Он закинул голову назад и стал смотреть на медленно плывущие по небу облака. Взвизгнув, вскочила собака и мордой ткнулась в ухо Гейнца. Он ласково погладил ее.