Фридрих задумался, покачал головой.
— Нет. Я его слишком давно знаю. Он честный человек. Писать анонимки он не станет. Меня он уже избегает. Кстати, Восольский у него часто бывает?
— Не знаю. Так или иначе, мы должны больше думать о Хинцмане. Завоевать его — значит привлечь на нашу Сторону полдеревни.
— Знаю. Но почему пастор избегает меня, вас, а с Восольским ведет задушевные беседы?
— Ты подозреваешь, что учитель ведет двойную игру?
— Утверждать это я не могу, но на заставе Восольский чувствует себя как дома. Он член группы содействия пограничникам. Он всегда выступает за нас. Хинцман, конечно, обо всем знает.
— На прошлой неделе учителя видели в городе в обществе Зимера, — заметил Эбенер.
Рэке был поражен.
— Зимер?! Что у них общего?
— Кто знает, что это значит! Во всяком случае, за Восольским надо последить.
Рэке в знак согласия кивнул. Вдруг он вспомнил, как когда–то Восольский разглагольствовал о «католическом уголке». Это не вязалось с его отношением к пастору. А теперь еще этот Зимер…
Было решено провести в деревнях собрания жителей. Рэке, вернувшись на заставу, рассказал Бергену о последних событиях.
— В любом случае мы обязаны пролить свет на случай с Болау. Кроме того, необходимо усилить контроль в населенных пунктах и серьезно отнестись к словам Тео. Во всем этом деле, по–видимому, участвуют опасные люди, и мы не должны упускать из виду ни одной мелочи.
— Согласен. Пойдем просмотрим журналы наблюдений. Может быть, почерпнем что–нибудь из них…
* * *
Гостиная старого охотничьего домика была полна народу, когда Берген открыл собрание. Сюда пришли все члены кооператива, Зепп Броднер и даже плотник Фальман. На лицах у многих была язвительная усмешка.
— Уважаемые жители Франкенроде, уважаемые товарищи! — начал Берген. — Мы собрались здесь, чтобы поговорить о деле, которое, вероятно, беспокоит многих. Вы знаете, о чем идет речь. Когда полгода назад мы собрались здесь вот так же, как сегодня, я обещал вам, что приму решительные меры, если виновником окажется один из моих подчиненных. Тогда же я заявил, что мы не потерпим надругательства над религиозными чувствами верующих. Сейчас я снова повторяю это. Уже несколько дней, не могу сказать точно сколько, ходят упорно распускаемые кем–то слухи, что злоумышленником был пограничник, которого мы якобы перевели подальше отсюда, чтобы покрыть его. Из всех жителей только председатель кооператива пришел к нам и прямо спросил нас об этом. — По рядам пронесся шум. Берген продолжал: — Да, это был пограничник. Бывший пограничник!
