Я написал им, что он прибыл вовремя, так как в ту пору я готовился к выезду ко двору и назначил к продаже все, чем я владел, и написал монахам, что не следует спешить со льготами и что все дела, относящиеся к управлению, я передам ему [Бобадилье], ибо они чисты и ясны как ладонь. Ни он, ни монахи не ответили мне; он сеял вражду, заставляя всех, кто к нему приходил, присягать ему как правителю, причем, как мне говорили, присяга эта давалась сроком на двадцать лет.
Как только я узнал о привилегиях, я решил исправить эту крупную ошибку, чтобы он [Бобадилья] остался при этом удовлетворенным, ведь льготы даны были без нужды и такая великая милость пожалована была без всяких на то оснований разному сброду. Подобная милость казалась бы чрезмерной, даже если бы она дана была людям, которые привезли сюда жен и детей.
И устно и в письмах я объявил, что он не вправе пользоваться своими указами, потому что мои [инструкции] имеют бОльшую силу, и предъявил полномочие, которое привез мне Хуан Агуадо. Все это я сделал, чтобы выиграть время, желая дать Их Высочествам возможность узнать о положении вещей в стране и дать мне необходимые указания, клонящиеся к их пользе.
Объявлять такие привилегии в Индиях нельзя. Люди, которые приобрели права поселения (vezinidad), добились своего, потому что им были даны лучшие земли и за ничтожную цену, между тем как эти земельные участки через четыре года, когда закончится срок, необходимый для приобретения прав поселенцев, будут стоить двести тысяч мараведи каждый, даже если земля эта не будет тронута заступом. Я не стал бы говорить подобное, если бы речь шла о поселенцах семейных, но среди них не найдется и полудюжины таких, которые не стремились бы нахватать как можно больше и поскорей убраться домой. Было бы хорошо, если бы сюда из Кастилии прибывали поселенцы, о которых известно, кто они, и страна заселялась бы людьми достойными.
Я договорился с этими поселенцами, что они будут уплачивать треть добытого золота и десятину, причем таково было их собственное желание, и решение это они приняли как великую милость Их Высочеств. Я упрекал их, когда проведал, что они отступились от обещанного, и полагал, что то же сделает и командор, но случилось как раз наоборот: он восстановил их против меня, утверждая, что я домогался отнять у них то, что давали Их Высочества, и прилагал усилия, дабы побудить поселенцев к враждебным действиям против меня. Он добился своего, так как они написали Их Высочествам, чтобы меня не назначали снова на прежний пост, о чем я прошу и сам как ради себя, так и для всех, кто со мной связан, поскольку там нет никого иного.
