Картуз уполномочен заявить | страница 6

— Так-с, — Картуз прошелся вдоль книжных полок. — А что у нас имеется по ведру в Энциклопедии?

— Ваше благородие, госпожа деревня, — напевая, он углубился в дебри огромного тома, — ты кому-то ржи даешь, а кому-то…

Вот: «Ведро — цилиндрическая емкость, выполненная из дерева, железа и т. д. Изобретателем ведра считается дон Ведро, который в середине 16 века приспособил к своему рыцарскому шлему ручку для переноса. В честь него впоследствии емкость и получила свое нынешнее, хорошо нам знакомое название». Шарман, Ведеркин?

— А как же, Иван Иванович, — понимающе отозвался лейтенант.

— Далее, что у нас имеется по мед. экспертизе?

— Синяк имеется, — отрапортовал Ведеркин. — Размером с олимпийский рубль, цвет фиолетовый с лиловыми оплывами, штука одна.

— Интересно, коллега, — задумчиво сказал инспектор, — а подделать синяк можно?

— Запросто, — влезла старушка, — берешь коромысло…

— Смирно! — рявкнул Картуз. — Итак, согласно закону ВАГОНа за мелкомасштабное хулиганство на почве добрососедства и взаимопонимания, статья первая, пункт последний, обвиняемые Колодезный Колод Колодович и Синюхина Овсяна Андреевна присуждаются к посадке зеленых насаждений на улице Жбанной и поливке любимого кактуса инспектора Картуза.

— Не больше полстакана в день, — добавил Ведеркин от себя.

— Ну что ж, коллега, — сказал инспектор сияющему как начищенный сапог Ведеркину, — первый блин удался на славу. Можно сказать, на славу сыску. Без сметаны блинок, конечно, но и комков, как говорится, нет-с. Давайте-ка, мы это отметим. В сельском клубе общественного питания «Пирожок».

В кафе инспектор зашел, все еще смакуя вчерашний успех.

— Вот вам и пример метода Конана и Дойля, открытого еще великим Шерлок Холмсом!

Возле буфета молчаливо стояла третья ремонтная бригада в неполном составе. В молчании ремонтников чувствовался холод гаечного ключа. В их рядах зияла брешь. Видимо, недавний обед выхватил одного товарища из сплоченного коллектива тружеников отбойного молотка.

Перед бригадой, в слезах, с половником в руке, билась повариха.

— Да откудова мне знать! — рыдала тетка. — Она же с базы пришла, как всегда. Кто ж знал, что она его отравит! — И стряпуха снова заплакала.

Сердце душевного и сердобольного инспектора при этих словах сжалось в холодный кулак, как бывает всегда, когда человек уходит из жизни в расцвете сил, оставляя родителей на детей, а детей на комнату милиции.