Лейтенант повторял про себя инструкцию по взятию показаний без применения оружия.
Инспектор встал.
— Рядовой Кукушка, доложите сигналы точного времени.
В ходиках открылись окошки, разлинованные под государственную границу, появилась кукушка и взяла под козырек.
— Рядовой Кукушка докладывает, десять часов, двадцать девять минут по московскому времени. Разрешите идти?
— Идите, — милостиво согласился начальник.
Вдруг дверь распахнулась. Да так, что слетела с петель.
На пороге стоял широкий мужичонка с зловредным выражением лица. Ко лбу личность сомнительной наружности прижимала дном железное ведро, громыхающее оборванной цепью.
Бабуля с криком: «Ага, попался!» приняла борцовскую стойку.
Картуз прищурился.
— Вы, — обратился он к мужичонку, гордясь своей наблюдательностью, чем-то рассержены.
— Это и жабе понятно, — нагло заявил вновь прибывший.
— Обратите внимание, лейтенант, — продолжал сыщик, — гражданин, судя по железной емкости, дояр, и нация его, судя по способу перемещения, — индус.
— Колодезный я по национальности, — сердито ответил посетитель, — и работаю в колодце.
Начальник пристально посмотрел на мужичка.
— Присаживайтесь, гражданин, — пригласил он, — место для ведер у нас в углу. Предупреждаю, в ваших интересах не сильно врать, а за содействие органам, — он снизил голос до шепота, — срок могут дать условно.
— Где вы были год назад, семнадцатого января, в десять часов вечера? — вдруг гаркнул он.
Колодезный глухо свалился с табуретки.
— Отпирается, — удовлетворенно сказал Ведеркин.
Мужичок очнулся и попытался сесть.
— Пятнадцать лет с конфискацией, — потерла сухонькие ручки бабуля.
Житель колодца упал в обморок вместе с табуреткой.
— Метод Смита-Кутузова, — довольно сообщил Картуз и показал на заявительницу.
— Гражданин колодезный, знакомо ли вам это лицо?
Мужичок приоткрыл глаза и оглядел старушенцию.
— До боли. Только проснешься, а она уже наверху с ведром.
— Гражданин колодезный, по показаниям гражданки Синюхиной, будучи вытащенным из воды, вы угрожали ей загрязнением в виде плевка, а это может квалифицироваться как акт массового поражения.
— Да, а ведром по голове? — возмутился представитель колодезной народности. — Может, у меня опосля тоже вся масса пораженная?
— Погодите, — остановил его Картуз. — Ведро у нас какое? Деревянное?
— Никак нет, — браво откликнулся помощник, — оцинкованное.
— Занесите в дело, — распорядился инспектор.
— Это ж надо! — охнул бородатый. — Отцы еще ковали, и по голове… Как не убила?
