После боя стали разбираться, что же, собственно, произошло. Несколько часов назад изучили новый приказ, решили стоять насмерть и вдруг в первом же бою еле удержали позиции.
Майор Теремов был мрачен. Он оглядел тяжелым взглядом присутствующих. Мысленно отметил, кого нет в живых. Подумал: «За такой разгром, даже если бы не было приказа «Ни шагу назад!», виновника нужно привлечь к судебной ответственности. И он ответит! Накажу его своей властью по всей строгости!» И майор задал первый вопрос:
– Что произошло на правом фланге? Командир правофланговой роты?
– Капитан Шилов погиб, - ответил кто-то из командиров.
То, что среди присутствующих не было командира правофлангового батальона, майор Теремов уже заметил: комбаты обычно садились на совещаниях в первом ряду.
– Лейтенант Теремов, - строго сказал командир, - что произошло на правом фланге?
Александр встал. Не чувствуя за собой вины, зная, что бился честно, вместе со всеми, он доложил:
– Немцы атаковали нашу траншею неожиданно. Началась рукопашная… - Он хотел рассказать о трусости Косогорова, но промолчал, решив, что того, чего доброго, могут расстрелять по новому приказу за бегство. Поэтому без долгих объяснений закончил: - Почти весь взвод погиб, нас осталось пятеро.
– Была ли атакована вся рота или только ваш взвод? - спросил майор.
– Сначала только мой взвод. Они зашли с фланга. Потом двинулись дальше.
Чувствуя, как холодеет кровь в жилах, Николай Петрович подумал: «Ты виноват, сын мой!»
Присутствующие командиры отлично понимали все последствия, вытекающие из доклада лейтенанта. Им не нужно было долго и детально расследовать обстоятельства. Люди обстрелянные, они хорошо разбирались в боевых делах с полуслова. И поскольку лейтенант был несомненно виноват в разгроме фланга больше других, он и обязан ответить за случившееся. Все пытливо посматривали на командира полка: провинившийся-то - его сын. Как поступит майор?
Майор Теремов понял и вину сына и что выражали взгляды командиров. Он сознавал: колебаться нельзя. Оттого, как он сейчас решит, зависят и его честь и его доброе имя. И все же не ради всего этого, не ради сохранения своей чести и авторитета принимал он роковое решение. «Если не поступить решительно сейчас, то отступление будет продолжаться. Нужно будет прощать кого-то и завтра и послезавтра. Прощу я - простят другие. Все пойдет по-старому, и покатимся мы до Москвы и за Москву. Нет, нет, этого нельзя допустить! Нельзя щадить ни себя, ни тебя, Саша. Приказ «Ни шагу назад!» должен быть выполнен…»
