Команда уехала.
Миронов, занятый множеством дел, все-таки часто вспоминал об уехавшем Жорке и с тревогой ждал, чем это кончится. Через неделю пришла телеграмма от Петухова: «Машины получили. Едем. Все в порядке». Теперь уже не беспокойство, а любопытство точило полковника. Что же там произошло? Как Жорка встретился с дружками, с Ниной?
Эшелон прибыл ночью. Ночью же его разгрузили и машины перегнали в парк. Миронову доложили только утром, и он поспешил в автороту - посмотреть на автомобили. Это был, конечно, предлог. Машины новые, с завода, что их смотреть? Полковнику не терпелось поговорить с Пахановым.
Первым, как и полагалось, Миронова встретил командир автороты Петухов. Отдал рапорт. Доложил о результатах командировки и повел полковника вдоль ряда новеньких грузовиков.
– Как вел себя Паханов? - спросил Миронов.
– Безукоризненно. Пил газированную воду.
– Отлучался?
– Один раз. С моего разрешения. Правда, я отпустил его на всю ночь.
– Ну?
– Вернулся утром. Трезвый. Серьезный. Не злой, не веселый, а именно серьезный.
– Ничего не рассказывал?
Петухов метнул в полковника косой взгляд:
– Он рассказывает только вам.
Миронов не остался в долгу:
– Между прочим, когда я был командиром роты, мои подчиненные на сторону свои душевные дела не носили.
Петухов молча проглотил упрек.
Второй год службы прошел у рядового Паханова ровнее. Он получил второй класс и повесил на гимнастерку синий значок с золотой каемкой.
Жорку приглашали на все открытые комсомольские собрания. Особенно ему нравились прения. Острая критика его просто поражала. Раздраконит кто-нибудь товарища, а в перерыве, глядишь, курят вместе и продолжают спорить.
– Я бы его после этого избил или навек врагом посчитал, - ухмылялся Жорка, - а они, смотри, папиросами друг друга угощают.
Однажды секретарь Клименко попросил Паханова остаться в ленинской комнате после собрания. Когда все разошлись, сержант сказал:
– Не пора ли тебе, Жора, подавать заявление?
Жорка поразился:
– Мне? В комсомол?
– Да, тебе.
– Кто же мне поверит?
– Мы поверим - товарищи по службе.
– А рекомендации?
– Я дам, Гнатюк даст, старшина Озеров.
– Разве Озеров комсомолец? Он же немолодой.
– Он коммунист, Жора.
Это было настоящим открытием: старшина Озеров - коммунист! Сейчас Жорка знал - коммунисты самые честные и порядочные люди. А если бы он узнал, что Озеров коммунист, в первый год службы, когда в голове его был полнейший сумбур, дружба между ними наверняка не склеилась бы.
