Особняк Клода Дюпре именовался не «Домом мод», о нет! «Колыбелью», и никак иначе. Впрочем, этот модельер как раз имел полное право на кучу мозговых завихрений, потому что его коллекции оказывались неизменно гениальными вот уже… Дайте-ка сосчитать. Ну да, на протяжении семи сезонов. Более того, даже не готовые модели, а одни только его идеи расхватывались, как горячие пирожки, всеми ведущими производителями одежды и аксессуаров. Я и сам, признаться, не устоял перед линейкой блейзеров прошлого сезона, прикупил, э-э-э, немножко. Ну, не больше дюжины! Правда, при этом пришлось не забывать и о Тамико, потому как она у нас в семье главная добытчица денежных средств, да и вообще хозяйка. В нашей тутошней немногочисленной семье, имею в виду. Так что траты возросли вдвое, но любую сумму искупал восторг в глазах сестры, когда она стала обладательницей платьев, еще не поступивших в продажу.
Ну да, в тот раз счастливая случайность очередного расследования позволила мне нагрянуть на швейную фабрику, а теперь, страшно подумать, я мог стать свидетелем рождения того, что всем другим людям станет известно только через полгода… Нет, меня ничто не остановит на этом полном трудностей и опасностей пути! Разве только одна мелочь, никогда не имевшая и вряд ли когда-нибудь способная иметь отношение к моде.
– Слушай, может, посидишь в машине?
– Это еще почему? – округлил глаза Морган.
– Ну, тебе же все это неинтересно… Там будут сплошные разговоры о тряпках, куча разряженных в пух и прах людей, роскошь повсюду…
Он аккуратно сложил газеты и отодвинул стопку на край сиденья.
– Хочешь сказать, что мне нет никакого дела до одежды?
– Ну… да.
– Ты забыл кое-что.
– Что же?
– В моем доме все-таки появилась женщина, – многозначительно изрек мой напарник, чуть ли не поднимая вверх указательный палец. – А женщина и мода – это неразрывные понятия.
Упс. И правда забыл. Ну вот, теперь подъехать к модельеру на предмет более близкого знакомства явно не получится: представляю выражение его лица при виде Морганового стиля! Ну да ладно. Зато скучать не придется.
Здание, естественно, было оцеплено. Не снаружи, конечно. Внутри, чтобы не привлекать внимание общественности и конкурентов. Пройдя через три ряда охраны, мы вошли в… Ну да, в лифт. А показалось, что вышли на футбольное поле. Да, он был просто огромным, но поражали не размеры, а то, что вокруг не существовало никаких преград для взгляда.
Стекло, прозрачнейшее, отмытое и отполированное до полной невидимости. Стекло повсюду: над головами, по сторонам, под ногами. И весь город как на ладони. Вернее, «всем» он стал в конечной точке нашего путешествия, на сто одиннадцатом этаже, а в момент старта столица просто распахнула нам свои объятия.
