"All the same," said the Scarecrow, "I shall ask for brains instead of a heart; for a fool would not know what to do with a heart if he had one."
"I shall take the heart (а я возьму сердце)," returned the Tin Woodman; "for brains do not make one happy (потому что мозги не делают человека счастливым), and happiness is the best thing in the world (а счастье — это самая лучшая вещь в мире)."
Dorothy did not say anything (Дороти ничего не сказала), for she was puzzled to know which of her two friends was right (так как она была озадачена и не знала, кто из двух ее друзей был прав), and she decided if she could only get back to Kansas and Aunt Em (и она решила, что если бы ей только удалось: «она смогла бы» вернуться назад в Канзас, к Тетушке Эм), it did not matter so much whether the Woodman had no brains and the Scarecrow no heart (то было бы не столь важно, были ли у Дровосека мозги, а у Страшилы сердце), or each got what he wanted (или получит ли каждый /из них/ то, что хотел; whether — ли /вводит косвенный вопрос и некоторые виды придаточных предложений, выражающих неуверенность, предполагающих выбор из нескольких альтернатив/).
What worried her most was that the bread was nearly gone (что беспокоило ее больше всего, так это то, что хлеб почти закончился), and another meal for herself and Toto would empty the basket (и что следующий прием пищи ею и Тото опустошит корзину). To be sure neither the Woodman nor the Scarecrow ever ate anything (конечно, ни Дровосек, ни Страшила ничего не ели; sure — уверенный; to be sure — конечно: «быть уверенным»), but she was not made of tin nor straw (но она-то не была сделана ни из железа, ни из соломы), and could not live unless she was fed (и не могла жить без еды: «если/пока она не была накормлена»; to feed — кормить, давать пищу /кому-либо/; unless — если не; пока не).
happy ['hxpI], happiness ['hxpInIs], puzzle [pAzl], unless [qn'les]
"I shall take the heart," returned the Tin Woodman; "for brains do not make one happy, and happiness is the best thing in the world." Dorothy did not say anything, for she was puzzled to know which of her two friends was right, and she decided if she could only get back to Kansas and Aunt Em, it did not matter so much whether the Woodman had no brains and the Scarecrow no heart, or each got what he wanted.
What worried her most was that the bread was nearly gone, and another meal for herself and Toto would empty the basket. To be sure neither the Woodman nor the Scarecrow ever ate anything, but she was not made of tin nor straw, and could not live unless she was fed.
