Его не могло не быть.
Ведь эта плитка шоколада была не хуже любой другой, в которой мог лежать заветный Золотой Билет.
Вот почему взрослые были взволнованы и возбуждены не меньше, чем маленький Чарли, хотя и старались казаться совершенно спокойными.
— Давай, разворачивай свою шоколадку, а то опоздаешь в школу, — сказал дедушка Джо.
— Давно бы уж развернул, и дело с концом! — добавил дедушка Джордж.
— Пожалуйста, мой мальчик, разверни ее поскорей, — проговорила бабушка Джорджина, — а то у меня начинается сердцебиение.
Очень медленно Чарли начал отрывать угол бумажной обертки. Старики наклонились вперед, вытянув свои морщинистые шеи. Потом, словно уже не в силах терпеть, Чарли рванул обертку посередине, и на его колени упала… только светло-коричневая плитка шоколада. Золотого Билета не было и в помине.
— Что ж, — радостно сказал дедушка Джо, — этого следовало ожидать.
Чарли поднял голову, С кровати на него с нежностью смотрели четыре старческих лица. Он улыбнулся вымученной грустной улыбкой, пожал плечами и протянул матери плитку шоколада.
— Мама, попробуй кусочек. Давайте разделим ее на всех.
— Ни в коем случае! — сказала мама.
— Нет! Нет! Ни за что! — закричали взрослые, — Это все тебе!
— Ну, пожалуйста, — упрашивал Чарли, протягивая теперь шоколадку дедушке Джо.
Но никто к ней даже не притронулся.
— Тебе пора в школу, мой милый, — сказала миссис Баккет, обнимая мальчика за худые плечи. — Поторопись, а то опоздаешь.
8. НАЙДЕНО ЕЩЕ ДВА ЗОЛОТЫХ БИЛЕТА
Вечером того же дня в газете, которую покупал мистер Баккет, было объявлено, что найден не только третий, но и четвертый Золотой Билет.
«Найдено еще два Золотых Билета! — вопили заголовки. — Остался только один!»
— Ну что ж, — сказал дедушка Джо, когда вся семья после ужина собралась в комнате стариков, — давайте послушаем, кому они достались.
Мистер Баккет снова начал читать вслух. Он держал газету вплотную к глазам, потому что был близорук, а на очки у него не хватало денег.
«Третий билет был найден мисс Виолеттой Борегард. Когда наш корреспондент прибыл взять интервью у этой удачливой молодой леди, в ее доме царила радостная суматоха: щелкали фотоаппараты, сверкали вспышки, а люди пытались протолкнуться поближе к новой знаменитости. Сама знаменитость стояла на кресле посреди гостиной и держала Золотой Билет в высоко поднятой руке, размахивая им, как будто ловила такси. Она быстро и громко говорила, обращаясь ко всем сразу, однако разобрать ее олова было довольно сложно, потому что во время своей речи она продолжала ожесточенно и неутомимо жевать жевательную резинку: „Обычно я всегда жую резинку, — радостно выкрикивала девочка, — но когда я услыхала про эти билеты мистера Уонка, то решила перейти на шоколадки, просто чтобы попытать счастья. А теперь я, конечно, снова возьмусь за старое. Я обожаю жевать резинку. Я без нее просто жить не могу. Я не вынимаю ее изо рта целыми днями и делаю перерывы только на завтрак, обед и ужин — на эти несколько минут я прилепляю ее за ухо, чтобы не потерялась. По правде говоря, я просто чувствую себя не в своей тарелке, если у меня во рту нет этого маленького кусочка. Честное слово! Мама говорит, что девочке это не к лицу и что ужасно некрасиво, когда челюсти все время ходят взад-вперед. Но она сама хороша. Я тоже могу сказать, что ее челюсти все время ходят взад-вперед еще почище, чем у меня. Но только это оттого, что она орет на меня каждые пять минут“. „Довольно, Виолетта!“ — раздался голос миссис Борегард из угла комнаты, где мать героини стояла на пианино, чтобы ее не раздавила толпа. „Ладно, мамаша, не базарь! — отозвалась дочь.
