— Gott in Himmel! — воскликнул немецкий посол. — Где я могу достать это вещество?
— И я тоже! — крикнул русский посол. — Я имею приоритетное право, потому что его изобрел мой соотечественник! Я должен немедленно доложить царю!
Они все вдруг заговорили одновременно. Где это достать? Им нужны пилюли прямо сейчас! Сколько они стоят? Они готовы щедро заплатить! А маленький японец, сидевший слева от меня, наклонился и прошептал:
— Достаньте мне большую партию пилюль, да. Я дам вам очень много денег.
— Одну минутку, господа, — призвал всех к молчанию сэр Чарльз. — Наш юный друг рассказал нам потрясающую историю, но не забывайте, что он был всего лишь временным ассистентом этого профессора, как-там-его-зовут. Поэтому я уверен, что он не в силах снабдить нас этими чудесными пилюлями. Хотя, возможно, мой дорогой Освальд, — сэр Чарльз наклонился и мягко положил свою морщинистую руку мне на плечо, — возможно, мой дорогой Освальд, ты можешь познакомить меня с великим профессором. Я как посол обязан держать министерство иностранных дел в курсе всех новых научных открытий.
— Понимаю, — кивнул я.
— Если бы я мог получить пузырек этих пилюль, желательно большой пузырек, я бы отправил его прямо в Лондон.
— А я бы отправил его в Петроград, — воскликнул русский посол.
— А я в Будапешт.
— А я в Мехико.
— А я в Лиму.
— А я в Рим.
— Чушь! — расхохотался немецкий посол. Вы хотите их для себя, старые развратники!
— Что вы говорите, Вольфганг, — смутился сэр Чарльз.
— А разве нет, мой дорогой Чарльз? Я тоже хочу их для себя. Разумеется, для кайзера тоже, но в первую очередь для себя.
Немецкий посол мне, пожалуй, нравился. Он был честен.
— Полагаю, самым оптимальным решением будет, — заявил сэр Чарльз, — если я сам все организую. Я лично напишу профессору.
— Японцы, — вставил мистер Мицуко, — очень интересуются техникой массажа, горячими ваннами и прочими передовыми технологиями в этой области, особенно сам император.
Я молча слушал. Я полностью контролировал ситуацию, и это доставляло мне удовольствие. Я налил себе еще портвейна, но отказался от огромной сигары, которую предложил мне сэр Чарльз.
— Может, хотите сигару поменьше, милый юноша? — с готовностью вопрошал он. — Или турецкую сигарету? У меня есть чудесные балканские сигареты.
— Нет, благодарю вас, сэр, — отказался я, — но портвейн великолепен.
— Пейте, мой друг! Наливайте еще!
— У меня есть интересные подробности, — произнес я, и внезапно наступила тишина. Немецкий посол приложил ладонь к уху, чтобы лучше слышать. Русский наклонился вперед. Как и все остальные.
