— Я слышал, что драгоценная твоя мамочка — шлюха, — кинул он мне вдогонку, — с директором спала, чтобы тебя взяли сюда, а не в школу для даунов.
(И откуда он узнал только историю с Дмитрием?)
Я остановился.
Надо было проглотить и дальше пойти. Не вытерпел я, потому что такое сложно спокойно принять.
Долго думал, что ему сказать. В голове вертелось много всяких слов обидных, гадких и злых, я их в ином случае никогда не сказал бы. Ну так я и не сказал, хотел как-то помягче, потому что даже при всей своей ненависти к В., я сознательно не мог причинить человеку боль.
— Не надо, пожалуйста, — попросил я, — это ложь.
Зря я это.
Компания сразу же нагнала меня и решила разобраться.
— Да ладно!? Чем докажешь? — гнусно захихикал В, моя вежливость его только раззадорила, — да ты на себя погляди! Ты такой родился, потому что родители твои были сильно пьяны. Знаешь же, что от алкоголя уроды рождаются? Ты такой как раз…
Здесь уже ничего страшного не было, я что-то такое от него слышал постоянно, да и не только от него. Я бы и пошел дальше, если бы он снова не начал про маму.
Что-то он такое сказал, особенно гадкое, я даже повторять на бумаге это не хочу. Но это было последней каплей. Я сделал большую глупость — ударил его. Слабенькими своими ручонками, себе же хуже сделал. А он развеселился только, но сделал обиженный вид.
На меня посыпались ругань и удары.
Они умели бить так, чтобы не заметно после было, уж не знаю, где они этому научились, может специально тренировались. Когда им надоело, В. схватил меня за волосы и заставил на себя посмотреть.
— Без выкрутасов, косоглазый, — уж не знаю, что это было — приказ или предупреждение, — в следующий раз будет хуже.
Тело до сих пор ноет, хотя синяков нигде не осталось. Я все смотрю на В. и думаю, что же такое это «еще хуже», что он имел в виду. Нужно вести себя осторожнее.
Почему я не могу об этом рассказать кому-то? Потому что маме слишком больших трудов стоило устроить меня в эту школу, пусть даже это не лицей, хотя бы общеобразовательная, не коррекционная. Нужно ценить ее труды и больше не делать глупостей.
А ведь ненавидят меня не потому, что я «косой, кривой, косоглазый», не потому, что я «олигофрен» или «даун». Есть в нашем классе мальчик с куда более ярко выраженным ДЦП, его никто не трогает. А ненавидят — потому что я младше их всех на года два-три, умнее, потому что мама — из интеллигенции, а папа военный, их же семьи — рабочие и алкоголики. Мы здесь чужие.
