Статус королевы укрепился за ней позднее, хотя в их детских играх, она всегда была прекрасной дамой, предметом сражений маленьких рыцарей и соперничества подруг. Может быть, она манипулировала ими уже тогда, но более мягко, по-детски? Саша не знал, он всегда старался держаться от нее подальше.
И сейчас бы стоило.
Он ясно видел, что весь ее интерес нацелен на ту мерзкую и страшную правду, которую он успешно прятал уже десять лет и пока она не узнает, она не успокоиться. Ее не волнует он. Ее никогда не волновали люди. Ведь они же только пешки в ее шахматной партии, только тени, на фоне такого яркого светила, как ее высочество!
А как только она узнает, она расскажет всем и каждому. Ее фрейлины будут долго чесать языками, снова и снова пересказывая друг другу подробности, смакуя его боль, его унижение.
Саша не услышал, но почувствовал шаги и поднял голову. В комнату заглянул отец, вид у него был как обычно хмурый и неприглядный.
— Выключи эту ересь! — распорядился он хриплым голосом, — она мне спать мешает.
Саша пожал плечами и покорно нажал на кнопку магнитофона.
— Спокойной ночи, — буркнул он, ожидая, когда же отец уйдет, но тот не торопился. Похоже, он был зол и ему хотелось выместить свою злость.
Мужчина решительно подошел поближе, вытащил из приемника кассету и разбил ее об пол. К таким выкрутасам Саша привык и следил за его действиями с грустным равнодушием.
Отец для верности пнул осколки пластмассы, но поцарапался одним из них и взбесился еще больше.
— Что ты уставился на меня, урод!?! — зашипел он, — дай мне йод!
— А сам взять не можешь? — поинтересовался Саша. Он догадывался, что сейчас получит за свою дерзать и, конечно же, получил. Удар был не сильным, но отрезвляющим. Он вскочил с места и попятился к окну, но потом испугался, что отцу ничего не стоит вытолкнуть его оттуда. И ведь он вздохнет облегченно. Все вздохнут облегченно! Но Саше отчего-то хотелось жить, слишком уж много сил он прикладывал, борясь с судьбой, чтобы просто так отказаться от всего.
Отец подошел к нему и схватил за ворот рубашки и заставил посмотреть себе в глаза, они были мутными и какими-то жуткими, такого же, как у Саши серо-голубого цвета, всегда казавшегося ему невыразительным. Скорее серые, чем голубые.
— Ты как с отцом разговариваешь!? — прорычал Сергей и рывком толкнул Сашу на пол. Спасибо, что не в окно, стекло ему разбить ничего не стоило.
— Выродок. Ты не мой сын, — продолжал мужчина, наклонившись над ним, теперь он уцепился Саше за волосы, снова и снова заставляя смотреть на себя, — где мой сын!? Что ты с ним сделал!?
