Продрогшая и злая она стояла под дверью и ждала, когда откроют. Ей до ужаса хотелось выпить чашку горячего чая или набрать ванну с теплой водой и расслабиться там, забыв обо всем. Но она уже притащилась к своей королеве, как последняя дура, чтобы отчитаться о своем маленьком приключении с Маринкиным парнем и потешить любопытство ее высочества. Но их с Ритой планы не сошлись. Дверь открыл отец девушки.
— А Рита дома? — спросила Оля, инстинктивно начиная строить глазки и наигранно улыбаться, это происходило с ней при виде любого хоть сколько-нибудь привлекательного мужчины.
— Нет, но должна скоро вернуться, — ответил Александр Викторович и гостеприимно сказал, — проходи, подождешь ее… Ты ведь Марина, да?
— Нет, я Оля, — поправила его девушка и вошла в квартиру. А почему бы и нет? Ей нравилось бывать дома у королевы, там было красиво и уютно, она как будто попадала в другую жизнь, совсем не похожую на ее серую и «трущобную».
Александр Викторович извинился и проводил ее в гостиную, которая была по совместительству кабинетом. Для Оли, жившей в «двушке», в которой нельзя было развернуться, и всюду мешали разные бесполезные предметы, иметь отдельную нежилую комнату было непростительной роскошью.
Она присела на край дивана, рядом со столиком с резной ножкой, откинувшись на спинку, прикрыла глаза, проваливаясь в сладкую дремоту. Она наконец-то согрелась, ей было хорошо и спокойно и не хотелось уходить. Лишь бы только Рита подольше не появлялась!
— Может быть, выпьешь чего-нибудь? — голос Александра Викторовича заставил ее вернуться в реальность и она даже испугалась от того, каким внезапным было ее пробуждение. Мужчина стоял, облокотившись спиной о дверной косяк, убрав руки в карманы темных классических брюк. Рубашка на нем была как-то кокетливо расстегнута на пару пуговиц сверху, обнажая длинную изящную шею с сильно выступающим кадыком. У Риты была такая же лебединая шея. И черты лица она во многом переняла у него — такие правильные, аристократичные, отточенные, словно нарисованные тушью. И эти изумительные темно-вишневые глаза, на солнце казавшиеся бордовыми. Оле всегда нравились темноглазые брюнеты со светлой кожей, только вот, как правило, они должны были быть несколько моложе.
— Например? — спросила она, намекая на алкоголь. Она же уже большая девочка, ей в январе будет восемнадцать, не все же чаем с плюшками баловаться.
— Кофе. Или чаю, — он пожал плечами, явно не привыкший, обслуживать вкусы подруг своей дочери. Оля вообще представляла ее отца другим, последний раз она видела его очень давно, когда ей было лет десять, Рита праздновала свой день рождения и знакомила всех со своей семьей. До этого момента Оля была уверена в том, что он как и подобает богатому деловому человеку, не вылезает из офиса и разговаривает таким надменным заумным голосом. Все-таки ее мнение о людях подобного круга было почерпнуто из бразильских сериалов и с родным менталитетом плохо сочеталось.
