— Что сразу Якушев!? — воскликнул он недовольно. По классу прокатилась волна улюлюканья и смешков. Даже сама Рита обернулась и посмотрела на него игриво-насмешливо, обычно на существование такой вши как Дима она внимания не обращала.
— А вот потому и Якушев, что от тебя никакой пользы, — пояснила Елена Львовна и сочла свое высказывание изысканным каламбуром, поэтому за ним последовало ее глухое «ха-ха-ха».
— Что ж, — перестав смеяться, продолжила она, встала с места и развела руками, как тамада или руководительница фольклорного ансамбля, несомненно, подошедшего бы ей куда больше, — добро пожаловать в десятый класс, дети.
В женском туалете на третьем этаже обшарпанного здания школы стояло такое задымление, что все младшие боялись туда даже заглядывать. Закон школы напоминал закон джунглей и с ним они были знакомы с самого первого класса, откуда уяснили себе, что этот туалет выбран старшеклассниками, как комната для курения, не смотря на нелепую комичную табличку на двери «курить в здании школы строго запрещено».
Рита прошествовала внутрь уверенной походкой королевы, а следом за ней, как подобает фрейлинам, как обычно просеменили Марина и Оля. Рита посмеялась над табличкой, помыла руки и запрыгнула на подоконник, доставая из кармана, дорогие сигариллы, на менее благородное курево она не разменивалась.
Марина присела на бачек унитаза, не без смущения, закуривая свои дешевые и неказистые. Оля же оперлась спиной на стену и попросила сигарету у Риты.
— М-м-м. Вишня, — сказала она, выпуская в воздух струйку дыма. Ее холодные голубые глаза томно скрылись за пушистыми ресницами, не нуждавшимися в туши. Определенно ей нравился этот вкус, но в отличие от Риты себе такой роскоши позволить она не могла.
— У отца отняла, — с некоторой долей гордости в голосе пояснила Рита и улыбнулась.
— Он знает, что ты куришь? — удивилась Марина, хотя ее родители, а точнее мать, воспитывавшая ее в одиночестве, тоже уже ничему не удивлялась.
— Да, — кивнула Рита, — мать не знает и не надо ей знать. Будет орать, как Львовна после диктанта, — девушки вместе рассмеялись. Рита обернулась на окно за своей спиной и ощутила, принесенный ветром в форточку запах ранней осени. Небо было таким чистым, что хотелось открыть окно и улететь.
— А тебе хорошо блондинкой, — вдруг перескочила Рита на другую тему, и голос ее прозвучал до отвращения фальшиво, но Марина этого не заметила. Она загордилась и даже покраснела от удовольствия и, конечно же, забыла сказать спасибо. Такая вещь, как элементарная вежливость, казалась Марине атавизмом. Знала бы она еще, что такое атавизм!
