— Да эта за дозу под кого угодно ляжет, — хохотнул Коля, довольный полученным результатом. Теперь Кеша испуганными стеклянными глазами таращился в грязную темноту обшарпанной кухни, густо населенной тараканами и еще какими-то мелкими насекомыми, тихо шуршавшими в углах. Имена, названные Колей заставили Кешу задуматься и сейчас он пытался вырваться из плена воспоминаний, захвативших его. Оля… Любовь к ней, глупая, отчаянная, самоотверженная, ненужная, смешная теперь казалась сном, сладким предрассветным сном. Королева… ее вишневые глаза, приятная кожа и такое пленительное тело, внутри которого пряталась злая черствая душа. Циничная тварь, подстроившая их ссору с Ольгой. Он был не настолько глупым, чтобы этого не понимать.
— Коль… — задумчиво заговорил он, — что между Королевой и Колеченковым?
Коля нахмурился, выпил водки и полез в пачку за сигаретой.
— А с чего ты взял, что что-то вообще может быть? — поинтересовался он, — едва ли этот педик интересуется кем-то, кроме своего Мишеньки, — парень скорчил рожицу и пожевал сигарету.
— Нет, ничего… — обронил Кеша, вдруг испугавшись, что вообще тронул эту тему. У него возникло такое чувство, будто он случайно чуть не открыл чужую тайну, свидетелем которой стал совершенно случайно.
— То-то, — Коля демонстративно потряс пальцем в воздухе. Его растрепанные кудри торчали во все стороны, он специально взъерошил их еще больше.
Кеша выпил еще стопку и тоже закурил. Он запрокинул голову и увидел таракана, медленно бегущего по облезлому потолку. Насекомое словно пересекало бесконечную белую пустыню, двигаясь вниз головой, взирая на них своими немигающими глазами. Кеше казалось, что он слышит, как под маленькими лапками шуршат и сыплются останки штукатурки.
Дима проснулся, забормотал что-то и уполз в туалет, где и исчез. Коля задумчиво курил сигарету за сигаретой и отчего-то казался грустным.
— О чем ты думаешь? — спросил Кеша. Увидеть этого человека чем-то опечаленным была большая редкость и ему хотелось узнать причину.
— Я? — зачем-то уточнил Коля и нахмурился, — о том, что хочу потрахаться.
Кеша фыркнул и налил себе еще водки.
Врет.
— Так иди к своей англичанке, — усмехнулся он.
— Пошел ты… — выдохнул Коля и одарил его головокружительной цитатой из немецкого классика. Так изощренно материться умел только он, за что стоило сказать спасибо его матери-алкоголичке, сильно разнообразившей лексикон своего отпрыска.
— Понимаешь, Кеша… — доверительно начал Коля и звучало это смешно, после того, как он только что изливался такой бранью, он наклонился поближе и боязливо обернулся на туалет, словно остерегаясь, что их подслушает Дима, — бесит она меня… — Кеша чувствовал, что сказать друг хотел совсем другое, но все-таки не решился. Он ждал, когда же Коля созреет для откровений и вот это случилось.
