— Лена… — промолвил Кеша и бросился к ней, — это не то, что ты думаешь… У Ларисы случилось большое горе, погиб близкий ей человек… она очень переживает, она пришла за помощью ко мне…
— Почему ты этого не сказал сразу?!
— Я не знал, как ты отреагируешь… ведь она в меня влюблена…
— Ну, это я заметила! — усмехнулась Лена. Глаза ее были совершенно сухими, а лицо мертвецки-спокойным. Она правда верила ему, но злилась.
Кеша схватил ее за руки и прижал к груди ее некрасивые полные пальцы. Сейчас они казались самыми замечательными на свете, идеальными, великолепными. И эта девушка перед ним, такая резкая, грубая, в чем-то раздражавшая его, была самой лучшей.
— Прости меня! — взмолился Кеша, — прости! Я ведь люблю тебя. Только тебя.
Весь февраль дул холодный северный ветер, чередовались гололед и промозглый талый снег, по дороге к земле, превращавшийся в дождь. Соня мерзла в легкой куртке, но, редко заглядывая домой, она всегда забывала о том, что хотела поискать что-нибудь потеплее. Она в очередной раз оставила прикрепленную к холодильнику записку и ушла к своим друзьям.
В квартире Лехи было удивительно пустынно. На кухне, как обычно, сидела Моль. Сегодня она была одета исключительно в теплые оттенки — красные шаровары, оранжевый свитер, желтые фенечки на руках и огромные серьги цвета тыквы делали ее похожей на тропическую птицу. Только лицо оставалось бесцветным и серым, тусклым и безжизненным.
Вместо приветствия она протянула Соне зажженный косяк.
— А где все? — поинтересовалась Соня, затянувшись. Моль равнодушно пожала плечами, всем своим видом демонстрируя то, что ее это никак не волнует.
Соня присела на стул и уронила голову на руки. Ей хотелось спать, а еще хотелось выпить чего-нибудь горячительного, чем крепче, тем лучше.
На тесную кухню заглянул худой долговязый парень и сонно улыбнулся девушкам. Моль никак не отреагировала на его появление, сказала только тихо:
— А… Кирилл. Будешь гаш?
Ее дело было простое — затягивать все большее количество людей в свое болото, чтобы получить потенциальных клиентов и потребителей своей чудо-травы. Но вошедшего было ничем не удивить. Он достал из-под стола табуретку и оседлал ее, принимая протянутый ему косяк.
— Как тебя зовут, чудо? — обратился он к Соне. Девушка бы смутилась, но в голове ее был туман. Ей было абсолютно все равно, что с ней происходит и что будет происходить. Она представилась, выпустила в воздух облачко дыма.
