— Эй! — разозлилась она, отскочила от него как ошпаренная и направилась к выходу, — я сегодня ухожу.
Она сама так решила, потому что поняла, что не сможет в очередной раз удовлетворять его необузданные глупые желания, попахивавшие подростковыми проблемами и комплексами. Не было настроения. Нужно было поискать другое место или может быть даже навестить Маринку. Она же не сможет выставить за дверь подругу, которой некуда идти?
Из кухни в коридор веяло сладким ароматом благовоний и наркотического дыма, в котором и утопало все тесное маленькое помещение. За столом у окна сидели друг напротив друга Моль и Соня Авдеева и играли в карты. Соня пьяно смеялась и, похоже, выигрывала, когда как Моль, как и обычно была отрешенной и немного заторможенной. Оля побаивалась этой девушки, хотя исключительно в экономических соображениях, поддерживала с ней дружбу, Моль была главной «барыгой» этой блистательной компании. Эта странная особа с бесцветным лицом, глазами и душой, всегда одевавшая на себя яркие и пестрые вещи, чтобы скрыть под ними пустоту, жившую внутри нее внушала Оле какой-то непонятный инстинктивный страх, заставлявший все-таки по возможности держаться от нее подальше.
Она с трудом отыскала среди свалки верхней одежды свою легкую курточку, натянула сапоги на высоком каблуке и вышла на улицу. Оля сунула руки в карманы и наткнулась только на пустоту и образовавшиеся там неприятные дырочки, через которые можно было прощупать подшивку, а зашивать девушка ничего не умела. У нее не было с собой даже ингаляторов, потому что она уходила из дома в большой спешке, да и по большей части сознательно не стала класть их в карман в жалкой надежде задохнуться во время приступа.
Действительность казалась ей все более удручающей и безнадежной, и Оля подсознательно искала какого-то запасного выхода. Мысли ее все ближе подбирались к запретной дверце, которая носит имя самоубийства, и неуверенно прощупывали дорогу к ней, проверяя ее надежность.
Самым мучительным способом было думать об Александре Викторовиче, никак иначе назвать она его не решалась, не смотря на их многозначительные отношения. Думать о том, что ничего не помешало ему уехать в Австрию со своей женой, о том, что ей никогда не светит ничего большее, чем положение любовницы. А чего она хотела, глупая маленькая шалава? Ей же с самого начала сказали, что у нее две дороги и к одной ее подталкивала сама судьба. Нужно просто начать брать деньги, перестать убеждать себя в том, что это зовется свободой.
