— Я тебя боюсь? — откликнулся Саша и даже остановился, такими смешными ему показались эти слова. Рита тоже была вынуждена встать и теперь она ждала продолжения, потому что чувствовала, что дальше последует что-то интересное. Хочешь интересное? Получай!
Саша без смущения схватил ее за воротник пальто и сильно тряхнул, так, что девушка с трудом устояла на ногах.
— Не знаю уж кем ты себя возомнила, — проговорил он очень зло, удивляясь тому, как холодно и отчужденно в этот момент звучит его голос, наполнившийся непривычными стальными нотками, — но я тебя не боюсь и бояться не собираюсь. Да будь твой папаша хоть нефтяным магнатом, ты мне ничего не сделаешь. А я вот тебе сделаю, так что оставь меня в покое, по-хорошему.
Он резко отпустил ее и торопливо пошел дальше, лишь бы только не смотреть ей в лицо. Он чувствовал, как все внутри полыхает от ярости и удивлялся тому, откуда же в нем столько бессильной и тупой ненависти. Он напоминал себе своего отца, когда тот напивался и бил его, просто потому что больше некого было обвинить во всем, просто потому что куда то нужно было выплеснуть эту отчаянную агрессию.
— Сделаешь? — догнал его голос Маргариты, — убьешь? Или что? То, что ты сделал десять лет назад?
Саша чуть не уронил портфель в грязную лужу подтаявшего снега от неожиданности. Ярость быстро сменилась отчаянным паническим страхом, сковавшим тело, подобно ледяным объятиям комы. Он боялся обернуться, боялся пошевелиться, боялся что-то сказать, но нужно было.
Что она знает!? Откуда она знает!?
Ужас мешался со злостью и ему хотелось побыстрее придушить ее за то, что она посмела тронуть эту незаживающую рану, посмела ковыряться в ней острым предметом и считать себя вправе лезть в чужие дела.
— Что я сделал десять лет назад? — хрипло спросил он. Хорошо, что они успели еще хоть немного отойти от школы и все эти разборки не происходили напротив директорского кабинета.
— Этого я не знаю, — нервно пожала плечами Рита и полезла в карман за сигаретами, хотя курить ей совсем не хотелось. Она заметила, что при этих словах напряженные плечи Саши, обтянутые тонкой тканью куртки осунулись, но останавливаться она не хотела. Нужно было продолжать игру, поэтому она быстро добавила уже более бодро и уверенно, — но я узнаю.
— Попробуй, — как-то подозрительно спокойно разрешил Саша, обернулся и посмотрел на нее долгим испытующим взглядом, — узнаешь, я тебя придушу. Я не шучу, — сказано это было совершенно серьезно и о шутках и речи быть не могло. Глаза Саши вдруг стали такими страшными-страшными, пустыми и жестокими, что Рита даже пожалела, что в это ввязалось. Она никогда не видела его таким, с такими страшными глазами, которые сейчас впитали в себя холод всех арктических льдов, все мрачные океанские глубины, таящие несметные полчища неизвестных чудовищ. Но что могло быть приятнее ее игры с огнем? Она почувствовала нервное возбуждение и ощущение подъема, ей стало интересно, насколько правдивы его обещания.
