Мурат знал: в таких случаях мать непреклонна. Он нахмурился, большие черные глаза его посмотрели на нее с таким выражением, будто он хотел сказать: «Ну, что это за жизнь такая!?»
Улжан не заметила этого взгляда. Она пила чай. Пиалушку за пиалушкой, пока в чайнике не кончилась заварка, а самовар не стал легким. Улжан стерла пот с лица и тут только вспомнила о сыне, который уже давно не подавал никаких признаков жизни.
— Муратжан, что ты там делаешь? — ласково спросила она.
Из соседней комнаты никто не ответил.
— Мурат! Тишина.
«Уснул, что ли?» — подумала она и, опираясь руками о пол, неловко поднялась.
В соседней комнате никого не было. Улжан заметила распахнутое окно. Прохладный весенний ветер шарами надувал занавески.
— Ах, проказник! — воскликнула Улжан. — Он, кажется, в окно вылез... Или решил позлить меня и спрятался где-нибудь? Мурат!.. Муратжан, где ты?
Она заглянула под кровать, обшарила все углы, но Мурата в комнате не было. Значит, он сбежал через окно.
— Ах ты, негодный мальчишка! Даже пальто не надел!
* * *
Близ пограничной заставы есть холм, издали похожий на казан[10], перевернутый вверх дном. Здесь и собирались аульные ребятишки, чтобы посмотреть на учения пограничников.
Мурат, запыхавшись, прибежал сюда последним.
Мальчишки не обратили на него внимания. Все были увлечены необычайно красивым зрелищем: пограничники рубили лозу. Когда Мурат взобрался на холм, свое мастерство и ловкость показывал пограничник на высокой белой лошади. Вот он подался вперед. Вот сверкнул выхваченный из ножен клинок. Пограничник пришпорил коня, вздыбил его и помчался.
Мальчишки зашумели, закричали:
— Николай Трофимович!
— Старшина!
— Он сейчас даст жару!
— Николай Трофимович!
А старшина лихо рубил направо и налево. Лозы, укрепленные на столбиках, вздрогнув, падали одна за другой. Вот и последняя...
Старшина на полном скаку проколол саблей мешок, набитый соломой, потом подскакал к последнему столбу и сбросил висевшее на нем большое кольцо.
— Здорово! — вырвалось у Мурата, и он захлопал в ладоши. — Вот бы мне таким командиром стать!
Садык, стоявший рядом, смерил Мурата насмешливым взглядом и сказал:
— Тоже мне — командиром! Да тебя и в солдаты не возьмут.
— Почему не возьмут?
— А потому! — ответил Садык. — Солдаты должны быть во какими! — и он широко, как крылья раздвинул руки. — Ну, какой ты солдат? Хлипкий такой...
— Но ведь я... вырасту! — сказал Мурат, не желая оставаться в долгу.
— Где уж тебе расти?! — опять усмехнулся Садык и толкнул Мурата в плечо.
