— Престон и так знает, что такое ответственность!
— Ты ведь сама еще не окончила колледж, Тутти, — возразила Меган, чувствуя, что убедить девушку хотя бы прислушаться к чужому мнению будет нелегко — она просто не желала слушать никого, кроме себя. — Я думаю, Натан пытается…
— Разлучить нас! Вот и все, что он пытается сделать! У него денег куры не клюют, и когда-то все равно все достанется Престону. А теперь он просто хочет заставить нас страдать. Не был бы он таким жадным, всем было бы легче! Скупердяй противный!
Меган захотелось тряхнуть Тутти за плечи, но она сдержалась.
— У меня нет детей, Тутти, — сказала она, — но мне кажется, Натан, как и все родители, любит сына и хочет помочь ему вырасти ответственным и самодостаточным человеком. А не потребителем.
Тутти сморгнула злую слезу.
— Я же говорила, вы на его стороне!
— При чем тут это? Скажи, Престон стоит того, чтобы немного подождать?
Тутти вскочила на ноги.
— Я думала, вы другая, а вы такая же, как все!
Тутти хотела было бежать на кухню, но Меган остановила ее, взяв за руку.
— Не убегай. Выслушай меня.
Тутти посмотрела на Меган с удивлением.
— О чем это вы?
— Не мое это дело, Тутти, — промолвила Меган, — но я могла бы поговорить с Натаном просто для того, чтобы лучше понять его мотивы. Может, что-нибудь мне и удастся сделать.
Итак, она сама выкопала себе яму. Натан Кинкейд ее вмешательство отнюдь не одобрит.
— Вы правда с ним поговорите?
— Я сделаю все, что могу, — осторожно ответила Меган, — но никаких обещаний давать не буду.
— Я не хочу, чтобы у вас были неприятности. Вы не знаете этого человека. Ему нравится манипулировать людьми. Он мнит себя Господом Богом.
«Что мое, то мое», — сказал он тогда, когда они впервые встретились на пастбище. Тогда он говорил о земле, но не исключено, что он включает в понятие «мое» и нечто большее. Не думает ли он, что любить означает держать под контролем жизнь близких людей?
— Мне нравится, — сказал Натан. — А тебе?
— Очень, — с улыбкой ответила Меган.
Потом, после ужина, стоя у раковины, Меган весьма отчетливо видела себя с Натаном со стороны. Сладкая парочка. Она моет, он вытирает. Так могла бы выглядеть любящая семейная чета.
Натан закатал рукава белой рубашки. Он снял галстук и расстегнул две верхние пуговицы. Белая рубашка подчеркивала загар, который до конца не смывался за зиму.
Свет падал сверху, резко очерчивая его профиль. Хлопья пены попали на мускулистые руки, покрытые темным пушком. Интересно, волосы у него на груди курчавые или нет? Мягкие или упругие, как пружинки? Каково будет ощущение, если провести по ним кончиками пальцев… ладонью… прижаться щекой? Меган бросила взгляд на распахнутый ворот. Если бы он расстегнул еще одну пуговицу…
