— Да разве вы не понимаете? — неожиданно вскричала Кирби, потеряв остатки самообладания. — Я вот уже сколько лет пытаюсь отделаться от нее! Но никто не желает мне в этом помочь!
— Как я уже говорила, — вновь промолвила Энджи, — Джеймс Неш — вот кто тебе нужен.
Проснувшись на следующее утро перед восходом солнца, Кирби еще с четверть часа валялась в постели с закрытыми глазами, пытаясь доказать себе, что вопреки ужасным событиям, происшедшим в последние два дня, она засыпает, едва коснувшись головой подушки. Конечно, эти страшные, ужасные ночные кошмары ей только привиделись во сне. В ее же жизни ничего страшного не происходит.
К сожалению, открыв глаза, ей пришлось признать, что события последних дней имели место в действительности. Джеймс Неш не был плодом ее сексуально подавленного и чересчур романтического воображения. Он на самом деле остановился в Эндикотте. Мистер Неш и вправду согласился выступить в роли оберцеремониймейстера на космическом параде. А Энджи с Розмари и вправду пытались убедить ее, что, позволив ему лишить ее девственности, которую Кирби старалась сохранить во что бы ни стало, она заживет иной, более полной жизнью.
Но подруги не убедили ее. Их предположение, будто, отдав свою девственность Джеймсу Нешу, который является единственной подходящей для этого дела кандидатурой, она станет пользоваться успехом у холостых мужчин Эндикотта, противоречит здравому смыслу.
А может, и нет?..
Выбросив эту мысль из головы, Кирби заставила себя встать с постели и, проковыляв на кухню, включила кофейник. Свежий аромат горячего кофе придал ей сил. Подойдя к входной двери, она собралась было взять с крыльца утренний номер «Эндикотт икзэминер». К сожалению, похоже, что Сет, тринадцатилетний подросток, который доставлял ей по утрам газету, промахнулся. В очередной раз. Газеты на крыльце не было видно.
Оглянувшись по сторонам, Кирби вспомнила, что она по-прежнему в короткой белой ночнушке из хлопка. То, что надо в еще теплые сентябрьские ночи. Солнце едва окрасило утреннее небо в бледно-лиловые, оранжевые и розовые тона. Поблизости ни одной живой души. Только зяблики, зарянки и кардиналы распевали серенады. Поэтому Кирби беспечно вышла на крыльцо и принялась исподтишка осматривать кусты.
Безрезультатно. Тишина, окружившая ее, придала ей смелости, и девушка сошла по ступенькам на чуть кривую пешеходную дорожку, что вела к подъездной аллее. Никаких следов газеты. Отступив назад, она коснулась ногами прохладной росистой травы и взглянула на крышу. Сет, когда бывал в особенно мрачном настроении, иногда забрасывал газету туда. Напрасные хлопоты. Не было газеты и среди азалий, рудбекий и хризантем. И тут чей-то голос произнес:
