— Как вам будет угодно. Пожалуйста, уходите.
Я еще немного побродил по рынку, но дотрагиваться до предметов уже не мог, поскольку в одной руке держал рубин, а в другой — золотой слиток. Кроме того, я не представлял, каким образом смогу утолить голод, ведь любая еда грозила превратиться у меня во рту в камень или металл и попросту застрять в глотке. В довершение ко всему рыночные торговцы упорно повторяли мне, одинаково ровно и любезно: «Уходите, почтенный, не задерживайтесь», «Возвращайтесь в свой родной мир, мистер, тут вы чужой», «Перемещайтесь, мистер Дот, и поскорей».
Я покинул рынок и принялся слоняться по улицам в надежде найти пивную или тот квартал, который запомнил еще в свое первое посещение Сент-Олафредс, когда разыскивал Энни, — тот самый, где у дверей парочки домов стояли женщины с острым взглядом сводни. Что ж, квартал я нашел, да только какой-то враг развлечений снес оба здания, вывернул из мостовой все булыжники и засеял ее травой, так что мужчине в этом месте оставалось разве что выпить райской росы (если, конечно, она не обернется у него во рту алмазной крошкой) да приласкать самого себя.
— Вот тебе и рай, — буркнул я и прибавил, глядя на дородную тетку, которая уже приближалась ко мне с противоположной стороны улицы: — Знаю, знаю. «Убирайся домой, мистер Дот, таким, как ты, здесь нечего делать». Не волнуйтесь, я уйду, но только в свое время.
— Здесь нет вашего времени, господин. Вы причиняете вред этому миру каждой секундой своего пребывания.
Самодовольная корова проплыла мимо меня. Я — за ней. Прижал рубин локтем к боку и цапнул ее за задницу поверх юбки, средь бела дня, посреди улицы, на глазах у черт знает скольких людей! Моя подруга так и застыла на месте.
— Хотел проверить, что там у вас, — говорю, — живая плоть или деревянный каркас.
Я убрал руку, и она пошла дальше как ни в чем не бывало. Ни один человек не пристыдил меня, не бросил осуждающего взгляда. Я вновь догнал свою новую знакомую.
— Сдается мне, я могу поиметь тебя прямо здесь, и никто не будет против, а? — С этими словами я опять ущипнул ее за задницу.
Она скорчила такую рожу! Подними я палец, он бы тут же отсох. Не то чтобы она посмотрела на меня сердито или с презрением, нет! Странная тетка глядела так, будто она не женщина и вообще не человек! Ее глаза были белыми, как залитые солнцем окна, уши насквозь продувало ветром, и пустой череп тоже!
Я отстал от нее. Что за радость злить кого-то, если он
