— Ах, мне бы не хотелось это обсуждать… Моя личная жизнь принадлежит только мне… Я боюсь чужой зависти… — Эту чушь обычно несут люди, у которых личной жизни не существует.
Есть женщины гордящиеся своей инфернальностью. Даже, когда от них шарахаются все мужчины, включая сексуально озабоченных подростков и старичков-эротоманов, эти дамы все равно уверены, что их все хотят. Они с удовольствием рассказывают о своих прежних победах и сочиняют новые. Есть другие особи, изображающие из себя чистых и неприступных. Даже при наличии нескольких любовников, одни из которых спонсоры, а другие жиголо, эти дамы разыгрывают голубиц и гордо несут свое голубиное знамя, делая вид, что у них в спальне ничего не происходит. Есть просто фригидные коровы. Есть откровенные шлюхи. Энн не знала, какая она на самом деле. Но уж точно не фригидная корова и не шлюха. Она всегда честно выполняла все правила любовной игры. Не изменяла. Уходила, когда ей изменяли. Влюблялась, радовалась, ждала свиданий. После Стива у нее были еще романы. Один хотел устроить за ее счет свои пошатнувшиеся финансовые дела, другой оказался тайным алкоголиком со всеми вытекающими последствиями, третий хотел ее использовать, чтобы стать писателем… Он даже писать-то не умел. То есть он фразы собирал, но никак не мог понять, что написанные слова — это еще не литература. И хотя он был молод и хорош собой, но жить с честолюбивым графоманом мучительно и обременительно. Последующие кандидаты в интимные друзья слишком резво начинали вламываться в ее жизнь: контролировать, руководить, поучать. Это номер еще никому не проходил. И, наконец, была целая серия случайных встреч, когда на другое утро ты мечтаешь только об одном: «Когда же ты наконец отвалишь? Ну уматывай же поскорее… Как! Ты еще и кофе хочешь?.. О боже…». Потом пришло время, когда такое желание появлялось не утром, а уже через два часа. У Энн был заготовлен целый набор приемов на выгон. Самый простой, но подлый — это спровоцировать ссору и дать возможность ему гордо удалиться самому. Но Энн больше привлекало разыграть важный звонок из Белого дома со срочным приглашением. Или неожиданный приступ холецистита, а еще лучше — какое-нибудь женское недомогание: менструальные боли или неожиданное кровотечение. Но однажды наступил такой момент, когда и начинать-то весь этот спектакль стало неинтересно. С первых фраз становилось ясно, чем все кончится. И Энн начала всерьез подумывать, не лучше ли пользоваться платными сексуальными услугами. Никакого кофе на завтрак, обязательств и осечек с эрекцией.
