— Он показывал… — Модеста запнулась и покраснела.
Энн удивленно взглянула на нее.
— И как? Получилось так же, как в кино?
— Как в кино? Почти. — Модеста замолчала. Ее оживившееся было лицо приняло суровое выражение. — Мадам, извините меня, но если мужчина… делает попытки к близости… и даже себе что-то позволяет. И даже как бы они… не совсем уж так, а довольно интимно… обнимаются. Это что значит? Это любовь? Или можно сегодня одна, а завтра другая? И как себя вести в таком случае? Делать вид, что ничего не случилось?
— Модеста, спасибо за доверие. Но я не могу сказать ничего, потому что твои слова очень туманны. Мне нужны подробности. И не забывай, что в мире богемы все эти поцелуи, объятия и прочее просто эмоциональный всплеск. Творческие люди очень быстро идут на сближение и так же быстро отталкиваются друг от друга. Не стоит относиться к этому серьезно.
— Но вы-то совсем не такая!
— Откуда ты знаешь? Ты же не мужчина. Дома я одна, а где-то другая. Ладно, давай как-нибудь перед сном зайди ко мне, и мы пошепчемся. Если тебе от этого станет легче.
Модеста грустно кивнула головой и вышла из комнаты.
Энн вздохнула. Ну кто бы мог подумать, что безалаберный Уайн начнет ухаживать за такой правильной и серьезной Модестой. Бедняга! Совсем тут одичал. А Модеста! Увлечься Уайном! Но при этом каждую субботу ездить на кладбище. Хотя почему бы нет. Энн почувствовала себя немного виноватой. За могилой Стива ухаживал специально нанятый человек. А сама она уже больше года там не была. Все равно его там нет, подумала Энн. Он остался в своих книгах. Не хочу думать об этом. Мне еще рано жить воспоминаниями.
В дверь негромко постучали.
— Войдите! — весело откликнулась Энн и обернулась.
Улисс Лэндис вошел и замер на пороге. На нем была светлая рубашка с неброским галстуком, бежевые брюки. В воздухе появился легкий запах свежести и мужского одеколона. Запах был с едва заметным привкусом корицы, острым, но не раздражающим.
— Присаживайтесь, сэр! Вы меня узнали? — Энн радушно улыбнулась и легко присела на стул, не дожидаясь, когда мужчина его отодвинет.
— Да, узнал. Признаться, мне теперь очень неловко. В оправдание могу только сказать, что меня сбил с толку ваш юный вид в спортивном костюме. Я решил, что это какая-нибудь студентка-референтка у знаменитой писательницы.
— Молодец, отлично вывернулись! Теперь вы полностью реабилитированы. Хотя вы и тогда вели себе вполне корректно. Если не считать интереса к моей личной жизни…
