Видимо решив, что здесь неподходящее место для серьезного разговора, папа на время оставил меня в покое. Дима же вообще не пытался заговорить со мной. Он лишь издали посматривал в мою сторону, как будто опасаясь, что я выкину что-то непотребное.
— Ладно, пора уходить, — отец, захватив лопаты, направился к машине, которая стояла у самых ворот кладбища.
Мы с Димой заторопились следом. Оставаться здесь действительно было небезопасно: пожар на кладбище вскоре кто-нибудь заметит, и тогда нас поймают с поличным и наверняка осудят за вандализм.
Уже в гостинице отец попытался возобновить начатый на кладбище разговор, но я сослался на усталость и улизнул к себе в номер. Только оставшись наедине с собой, я признал очевидное: сегодня мне здорово повезло. Налицо были все шансы погибнуть, но я до сих пор жив. Возможно, у судьбы имелись другие планы на мой счет.
Я собирался, как обычно, продолжить игру в прятки с Морфеем, но в этот раз, измотанный нападением экимму, сдался почти сразу. Незаметно веки отяжелели, и двери в царство сна распахнулись, настойчиво приглашая войти.
Это место было мне отлично знакомо — за прошедшие недели я успел досконально его изучить, тем более что здесь особо нечего было изучать. Если бы меня спросили, где оно находится, ответ был бы: нигде. Его просто-напросто не существовало, или оно находилось за пределами привычного мира. Все известные мне законы физики здесь ничего не значили. Я шел и при этом оставался недвижимым, кричал, не слыша собственного голоса, стоял на месте, стремительно приближаясь к цели. Именно здесь ждала Амаранта. Я приходил сюда каждую ночь, чтобы обрести ее на краткий миг и снова потерять.
Так было и в этот раз. Я снова стоял в черном ничто и видел перед собой девушку своей мечты. Сегодня она была необычайно грустна. Мне давно стало казаться, что мое бездействие огорчает ее и даже лишает сил.
Эмми опять звала меня, и я, как и все ночи до этого, пошел к ней. Но на этот раз что-то изменилось, правда, не сразу удалось уловить разницу. В конце концов я понял: Амаранта не отдалялась от меня, а осталась там, где и была. Уже через пару неуверенных шагов при желании я мог бы вытянуть руку и коснуться ее, но медлил. Не знаю, что меня сдерживало, ведь я хотел этого больше всего на свете: снова ощутить подушечками пальцев ее бархатистую кожу, вдохнуть аромат дикой розы. Но вот, наконец, я набрался решительности, коснулся ее руки кончиком указательного пальца, как будто она была фантомом и могла растаять от любого неловкого движения. К моему удивлению, Эмми осталась на месте.
