— В замкнутых коллективах очень остро чувствуется несправедливость. Пойми, однажды не уберегут боги, и придётся вступить в бой. От подчинённых солдат будет зависеть твоя жизнь. А от твоего к ним отношения будет зависеть, пойдут ли они за тобой и в огонь и в воду. Как ты с ними поступаешь сейчас, вернётся сторицей через время.
— А ты готов и в огонь и в воду, Дирт?
— Я готов выполнить приказ.
— Большего мне и не нужно.
— Парень, реальная жизнь это не устав с нерушимыми истинами. Всё зависит от людей. Некоторым достаточно одного тихого слова, другие могут орать приказы, а толку чуть.
— На тех, кто не умеет выполнять приказы, я попросту не буду рассчитывать…
— Да ты меня вообще слышишь, ты СЕБЯ слышишь?! Приказы нужно уметь в первую очередь отдавать!
— Если я посчитаю целесообразным, то воспользуюсь твоим советом, Дирт. Это все?
— Конечно. — Серьёзно ответил капрал.
Сержант развернулся и зашагал к лагерю.
— И ещё, Дирт, я всегда в рейдах нахожусь в карауле.
— Конечно, господин сержант.
Второму капралу на ум приходило только одно сравнение — «пустышка».
Когда Дирт присел у костра, Лилиана спросила, всем своим тоном и видом показывая, что это вопрос вежливости и ответ её ни капли не интересует, хотя все было в точности до наоборот:
— О чём толковали?
— О птичках, Лилиана, о пернатых с распушенными хвостами.
Девушка разочарованно вздохнула и юркнула в свою палатку.
Лилиана Тормис
Эти три дня верхом вымотали ее силы до донышка, уж лучше пешком ходить, пусках медленно, но дойти можно куда угодно. Продержаться хотя бы еще день в седле казалось невозможным для ее измученного организма.
Наконец-то она лежит на нормальной постели с периной и подушкой, а не с жестким матрацем и цилиндрическим камнем под головой их заменяющими. Как всё-таки приятно понежиться в лучах восходящего Асора, проникающих сквозь открытые ставни второго этажа наёмной конторы. Ванна и плотный ужин вернули утомлённому телу силы, а сон успокоил и воодушевил.
Светило разбудило девушку ласково, ненавязчиво, так просят очнуться ото сна пораньше и увидеть красоту утра, по сути, продолжения ночных грез, а не приказа ради, быстрым сборам и последующей скачке. Время тягуче обволакивало постель, мебель и мир за окном, мир тихий до поры, весь в тенях от крыш и редких деревьев, покрытых росой. Свежий прохладный воздух наполнял легкие силой, но не позволял скинуть одеяло. Хотелось, чтобы миг длился вечно.
Эту комнату уступил ей лейтенант конторы Сирмы, потому как помещение это было наиболее ухожено из всех в наличии. За что волшебница была очень ему благодарна.
