Ефим взял одно яблоко, повертел в пальцах, понюхал. Даже в перенасыщенной ароматами атмосфере от яблока тонко и сладостно пахло. Пахло хорошим вином и жизнью.
— Той же яблочный дух, — медленно произнес Ефим, — особна есть лечба тем, кои одержимы суть сухотною, тако же и тем, кои страждут меланколиевою болестию, понеже от того духу вредительное естество переминится.
Он осторожно вернул яблоко на место.
— Да ты ешь! — щедро предложил Путило. — Это коричное полосатое. Где еще таких попробуешь?.. Кушай!
— Боязно что-то, — признался Ефим. — Смотри, сколько их тут. Аппетит отбивает.
— Ну, как знаешь, — Путило выбрал яблоко покрупнее и хрустко вонзил в него зубы. — Сочное, — сообщил он.
В следующую секунду лицо его искривилось, он судорожно заперхал, стараясь сдержать кашель, но не справившись, согнулся, надрывно закашлял, размахивая руками и ударяя себя в грудь. Разжеванные куски яблока веером полетели изо рта. Ефим, не зная, чем помочь, беспомощно суетился вокруг, что-то спрашивал, хлопал ладонью по спине.
— А... а... н-не-е... А-ак-х!.. — пытался выговорить Путило и снова бился в кашле, переходящем в хрип.
— Я сейчас... водички! — крикнул Ефим.
Он прогрохотал по пандусам и ступеням, влетел в скупо освещенный тамбур, где они оставили вещи, дернул молнию на сумке. Там должен быть термос, вместе с завтраком. Мать, когда собирала его в дорогу, приготовила завтрак. И термос с горячим чаем.
Под руку попало что-то круглое. О черт — яблоко! Где же термос? А, вот он!
С термосом в руках Ефим кинулся вниз. Там было тихо, и это пугало сильнее самых душераздирающих хрипов. Отчетливо представлялось бездыханное тело Сергея Лукича, его искаженное лицо в пятнах гематом от лопнувших вен. Что делать, как помочь?
Путило сидел на перевернутом ящике среди раскатившихся яблок и осторожно, боясь вызвать новый припадок кашля, втягивал в грудь воздух.
— Вот, — сказал Ефим, наливая в колпачок дымящийся чай. — Выпей.
Путило глотнул немного, кашлянул словно на пробу, потом сипло произнес:
— Сладкий. Зря... Я соком захлебнулся, в дыхательное горло сок попал. А он тоже сладкий — знаешь, как тяжело, если сладким захлебнуться? Я думал — не откашляюсь.
Путило допил чай, кашлянул еще раз, окончательно освобождая грудь от едкого сока, поднялся и начал собирать раскатившиеся яблоки.
— Вот так живешь, — сообщил он, — а потом скушал яблочко неосторожно — и конец. Пошли, лучше, я тебе твое хозяйство покажу.
По наклонной штольне они двинулись к боевой линии. По дороге Путило остановился возле одной из ниш.
